Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
Халэнн что-то насмешливо говорит Дариону и кивает на диван.
— Держись крепче, — шепчет Арен и, цепляясь когтями, перебирается выше. Миновав одно окно, другое, третье, пробирается к самому верхнему, приникает к тёмному стеклу.
— Нет, опять закрыто, — тянет разочарованно.
И хорошо, что закрыто: вдруг из-за увиденного Арен от стены бы вместе со мной отвалился.
Чуть позже, засыпая под счастливое урчание обнимающего меня Арена, я с улыбкой думаю, что день выдался очень насыщенным. Но
Глава 19
Утро начинается с рыка Арена:
— Уйди отсюда! А ну слезь!
Разлепив веки, мгновенно просыпаюсь от инфернального зрелища: лежащий рядом Арен держит на вытянутых вверх руках и ногах огромную мохнатую Пушинку. Солнце золотит обоих.
— Оиии, — Пушинка, раскинув лапы в стороны, висит на конечностях Арена, смотрит влюблённо.
И поглощает магию.
— Хватит жрать! — командую строго.
И Арен, и Пушинка смотрят на меня одинаково удивлённо. Хвост Пушинки покачивается из стороны в сторону, разбрасывая вокруг искорки пылинок.
— Простите. — К лицу приливает кровь. — Вырвалось.
— Она поглощает мою магию?
— Да.
— Так и думал, — спокойно отзывается Арен. — Я же из нас двоих самый питательный.
Пушинка расслабляется. Арен резко сбрасывает её с кровати, но мохнатая тушка мгновенно втискивается на край постели и утыкается мордой ему в ухо. Арен подкатывается ко мне и обнимает, бормочет в шею:
— Нам нужна ещё одна кровать.
Мохнатая лапа накрывает обоих.
— Очень большая кровать, — Арен обхватывает меня ногой, урчит в шею, и я вся до кончиков пальцев покрываюсь мурашками.
– ‘лакончики. — Пушинка облизывает нас громадным влажным языком.
— Фу! — взвиваемся мы одновременно, а Пушинка… кряхтит и фыркает, сотрясаясь от смеха.
А свалившись с кровати, смеётся ещё больше. Мы с Ареном переглядываемся. У него после облизывания на волосах влажный хохолок. Не выдержав, сдавленно хихикаю. Кажется, нега в постельке отменяется: надо умываться. А Пушинка знай смеётся. Вредина!
Нежась в пронизывающих окна лучах солнца, я намазываю масло на тёплый ломоть. Запах свежего хлеба придаёт завтраку какой-то особый уют, а мыслям — ностальгическую неспешность…
Резкий голос Арена выдёргивает меня из мечтаний.
— Надо поторопиться. Отец через метку сообщил, что Эзалон согласился взломать щит. Отец будет с Лином, поддержать там… — Арен взмахивает вилкой над омлетом с зеленью.
Поддержать — это хорошо, правильно. Линарэну сейчас тяжело, и участие отца поможет легче перенести свалившиеся на него ужасы.
— …попросил в это время присмотреть за мамой. И раз уж отец соизволит наконец допустить нас к ней, мама поможет тебе разобраться в даре Видящей. Но сначала надо переговорить с оружием.
— Пф! — Пушинка, оккупировавшая софу, переворачивается на спину и обнимает собственный хвост.
— Тебе бы, — Арен указывает на неё вилкой, —
Бормоча что-то невнятное, Пушинка отворачивается от нас и свешивает задние лапы и хвост через подлокотник…
— Арен… кажется, пора мебель менять, — осторожно замечаю я. — На что-нибудь побольше. И покрепче, а то как бы Пушинка не повторила подвиг Дариона.
Ухо с золотой кисточкой разворачивается к нам.
— Если она продолжит расти, не только мебель, нам и башню менять придётся, — беззаботно отзывается Арен и приступает к омлету.
Пожевав хлеб с насыщенно сливочным маслом, поворачиваюсь к софе:
— Пушинка, а ты собираешься ещё расти?
— Угумр.
— Точно башню менять придётся, — кивает Арен, и не похоже, что его это сильно огорчает.
Жёлтая гостиная в свете солнца кажется золотой.
— Доброе утро, мои дорогие! — здороваюсь с порога и сразу замечаю подвижки: большой пистолет светится ровно.
Надо брать быка за рога! Быстрее сесть и выпустить сознание, поговорить. Я бросаюсь к креслу, но цепляюсь за ножку, и пальцы простреливает болью. Арен мгновенно подхватывает меня на руки:
— Осторожнее, Лера. — Усаживает на жёлтое сидение и обхватывает ногу, дует на ноющий палец. — Босиком тебя нельзя отпускать.
— Да, и тут приключения нашла, — усмехнувшись, прячу раскрасневшееся лицо в ладонях. — Понимаю, это глупо… но я волнуюсь перед встречей с твоей мамой.
— Почему? — недоумение Арена такое искреннее, что я опускаю руки и невольно улыбаюсь.
— Вдруг не понравлюсь?
Приподнявшись, Арен оказывается со мной лицом к лицу, шепчет:
— Ты не можешь не нравиться.
На что маленький пистолет отвечает вспышкой голубоватого сияния.
— Кое-кто с тобой не согласен, — киваю на стол за спиной Арена. — Но давай продолжим: мне кажется, не стоит заставлять твоего отца ждать, ведь тогда ждать придётся и Линарэну, а для него это мучительно.
— Да. — Арен мягко целует меня в губы и отступает за спину.
Близость Арена, сияние его уплотнившейся магии вселяют уверенность. Как и то, что Пушинка, отказавшаяся идти с нами, подсматривает за оружием в приоткрытую дверь. Золотые полумесяцы ярко сияют на чёрном меховом фоне. Вот вредина любопытная, нет бы показаться остальным, открыто меня поддержать…
Вдохнув и выдохнув, откидываюсь на спинку кресла и выпускаю сознание.
— Как провели ночь? — спрашиваю ласково.
— А что здесь интересного может быть ночью? — ворчит большой пистолет. — Лежали, ничего не делали. Ты вроде нас для дела вызвала, где оно?
— Сначала надо, чтобы мы показали себя, — женским голосом отзывается палаш Рассекающая. — В какое дело нас брать, если некоторые и пообщаться не соизволят.
— Ты так это говоришь, будто во всём виноват я. А я, между прочим, за дело её отругал: не имеет она права нами распоряжаться.