Попаданка в мир мужчин. Легенда о Единой

Гуда Хелен

Слуга снова смущенно потупился и понимающе кивнул господину.

— Девочка не зарегистрирована в книгах реестров оборотней, так что мне нужно найти ее раньше и заклеймить, — после этих слов змеиная сущность правителя взяла верх над человеческой, и ноги мужчины подернулись дымкой, а вместо них появился чёрный с изумрудным отливом хвост. Хвост то складывался кольцами, то выпрямлялся и начинал выписывать узоры на холодном полу, выдавая высшую степень волнения его хозяина.

— Хозяин почувствовал пару? — Грэм с надеждой посмотрел на государя.

— Хозяин почувствовал дух соперничества.

И что сможет утереть нос этому выскочке Эдуарду, — король змей довольно ухмыльнулся своим мыслям. — Только надо чтобы людские маги не пронюхали про неё, у них с женщинами ещё хуже, чем у нас в королевстве, — король строго посмотрел на слугу, который понимающе закивал. Только король не увидел как несостоявшийся любовник вместо того, чтобы покинуть крыло короля и пройти в отведённые ему комнаты, стоял за неплотно прикрытыми дверьми и внимательно слушал весь разговор короля Шаарша с его слугой.

Глава 2

Прихожу в себя, как после попойки. Голова трещит, а в носу по-прежнему стоит сладкий запах розы. Что это такое со мной было? Тело затекло и хочется перевернуться на бок, уж очень жесткое ложе у меня. Неужели я до сих пор валяюсь на полу? Открываю глаза и смотрю вверх. Закрываю глаза. Наверное, я сильно ударилась головой, и мне это все просто чудится. Сейчас переведу дыхание и снова открою глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох.

— И долго ты сопеть там собираешься? — старческий скрипучий голос заставил меня резко распахнуть глаза и сесть. Нет, не показалось. Я была в бревенчатом домике, по стенам висели охапки трав. Я лежала на кровати. Вернее, это были деревянные нары, а матрасом служил мешок с соломой. Точно, я в бреду. Хотя бредовые картинки могли бы быть и попривлекательнее. Смотрю на владелицу старческого скрипучего голоса, а она дарит мне свою беззубую улыбку в ответ.

В центре комнаты стоит грубо сколоченный стол, два табурета. Около другой стены - очаг, а в кресле-качалке сидела старушка, развалившись, слегка раскачиваясь. На вид ей было лет сто, не меньше.

— Привет, — постаралась я быть вежливой со своим «глюком».

— Ну, привет, привет. Я спрашиваю, долго ты там ещё сопеть собираешься? Ты откуда взялась? — бабка внимательно смотрела на меня и ждала ответа.

— Была на работе, понюхала розу, укололась шипом, а потом упала, — я растерянно пожимаю плечами, и выдаю свой бессвязный рассказ.

Старушка растерянно посмотрела на меня.

— Значит, ты не учтённая?! Ох, беда, — старушка вскочила с кресла и начала суетливо бегать по избе. — Вот знала я, что не нужно было тебя тащить к себе, знала, но жалко стало. — Подумала, сбежала от этих извращенцев озабоченных, — я провожала взглядом бабулю, которая носилась по избе как угорелая. — Чего лежишь? Выметайся отсюда давай!

Я опешила и растерянно посмотрела на бабку.

— А куда ж я пойду? — вот это фантазия у меня даёт. Меня же из моего бреда выгоняет.

— Да куда хочешь, туда и иди. Хочешь к оборотням, а хочешь к змеям, — бабка метнулась к сундуку и зарылась в него по пояс.

— А к людям можно? — растерянно спрашиваю я, перспектива выбора между оборотнями и змеями меня вообще никак не прельщала.

—

Можешь и к людям идти, только они подальше отсюда будут, — бабка вынырнула из сундука, держа в руке какой-то мешочек. — На, — сунула она мне в руку свою находку, а сама продолжила забег по комнате. Краем глаза слежу за действиями старухи, с ума она сошла что ли, на старости лет. Я и представить не могла, что в таком преклонном возрасте можно так бодро перемещаться. Решаю развязать мешочек, который дала мне старушка, все же любопытно, что там. В нем обычное колечко, очень похожее на обручальное.

— А это зачем? — привлекаю я к себе внимание.

— Надень и не снимай ни под каким предлогом, — налетает на меня старуха и, подскочив, сама напяливает на меня кольцо. Как только колечко оказывается на моем пальце, я чувствую какую-то метаморфозу со своим телом и удивленно смотрю на себя. Обвожу взглядом свою фигуру и пораженно замираю. Я парень? Да быть такого не может. Вот это у меня фантазия даёт.

— Что уставилась? Первый раз видишь, как артефакт личины действует? — старуха злится и раздражается от моего обалдевшего выражения лица.

— Вы это тоже видите? Прикиньте, я парень, — восторг в моем голосе заставляет старушку задумчиво окинуть меня взглядом.

— Ну-ка расскажи снова, как ты сюда попала? — я снова рассказываю. Добавляю заодно краткую биографию.

— Послушай меня, это не фантазия и не бред. Ты в другом мире и здесь не все друзья. Скорее, здесь их у тебя вовсе нет, — бабка наконец-то снова уселась в кресло-качалку.

— Почему? — удивилась я.

— Потому, что ты женщина, — многозначительно изрекла старушенция.

— И-и-и-и? — непонимающе развела я руками.

— В нашем мире осталось очень мало женщин, все они учтены и внесены в реестры. Так что за тобой скоро явятся! — вздохнув, женщина задумалась на секунду.

— И что плохого, что за мной «явятся», как вы говорите, — я не улавливала ход мысли собеседницы.

— Здесь женщин используют как инкубаторов. Когда девушка достигает детородного возраста, ее привозят в королевский дворец, устраивают бал. И первый с ней спит король, — моя улыбка тихо сползает с лица.

— Спит, это в том смысле, в котором я подумала? — я растерянно смотрю на старушку.

— Именно в том самом смысле, — усмехается она.

— А если я не хочу? — у меня по коже пробежал мороз от такой перспективы.

— Ее не спрашивают, что она хочет. Это ее обязанность перед народом и королевством, она должна зачать ребёнка и родить. Король проводит с ней пять суток и после этого девушку осматривают лекари, если артефакт не определяет беременности, то девушку отдают на год в «Дом нежности». Все, кто внесут плату, могут приходить к ней, и она не имеет права выбирать или воспротивиться. Только семь дней в месяц она может отказывать в близости, сама понимаешь почему. Все посетители строго регистрируются. И после того как девушка забеременеет, отец ребенка становится ее мужем, и она освобождается от обязанности перед королевством. Родив, женщина может взять в мужья до семи мужчин, по своему желанию и предпочтению, — у меня выкатились глаза от изумления, а челюсть я ловила около колен.