Попаданка. Дочь чокнутого гения
Шрифт:
Сочувствие в её голосе казалось искренним, и взгляд участливый, и улыбка… мягкая, понимающая, полная сожаления. Надо же, я и здесь что-то пропустила. Даже подозрительно – слишком много милосердия для меня одной.
Неопределённо пожала плечами, затрудняясь ответить на вопрос. Физически, кроме усталости, всё вроде бы не так уж и плохо, а вот душевные муки угнетали похлеще выпитого яда.
– Мы, – Амиса запнулась, набрала в лёгкие воздух и выпалила: – испугались за тебя.
Если честно, я и сама за себя испугалась. Совсем не
С благодарностью улыбнулась. Почему-то её признание отозвалось теплом в сердце.
Нехотя поднялась с кровати, чувствуя неловкость из-за своего наряда – по глазам видела, Амиса уже сделала собственные выводы. Что ж… От этого я уже никуда не денусь. Для всех моя роль рядом с Дакаром вполне очевидна. Для всех, только не для меня.
Прошла к столу и опустилась в кресло, где совсем недавно сидел Дакар. Меня окутал запах утренней свежести, его запах. Непроизвольно вздрогнула, что не укрылось от внимательного взгляда Амисы.
– Тебе плохо? – тут же всполошилась она. – Давай, ложись в кровать.
Быстро-быстро покачала головой – не объясню же я ей, что мне совсем не плохо, разве только самую малость, и то, это не связано с отравлением. Не поверила, с сомнение уставилась на меня. Пришлось изобразить что-то, вроде «со мной всё прекрасно».
Она нехотя кивнула, пододвинув ко мне тарелку с прозрачным бульоном, и сочувствующе произнесла:
– Извини, но в ближайшие дни тебе больше ничего нельзя.
А я ведь и не возражала. Аппетит куда-то запропастился, даже голодовка уже совсем не страшна была.
Пока ела, Амиса решила меня ввести в курс дела:
– Знаешь, после твоего отравления хозяин весь замок на уши поставил. Всё пытался найти того, кто это поганое вино принёс. Нас всех допрашивали.
Вот как? Занимательная информация.
– Вообще никто не знает, откуда этот графин появился. Будто из воздуха… Тётка говорит, у нас на кухне сроду таких не было, – Амиса вздохнула, оглянулась на дверь, нервно скомкала в руках край фартука. – А ещё лазутчик этот… Мне кажется, – она понизила голос до шёпота, – что Дакара не просто так от двора отлучили. Что-то там произошло.
Обхватив ладонями чашку с ароматным отваром (не чета той горькой гадости, которой меня Дакар поил), я нахмурилась. Чем больше она говорила, тем меньше я понимала, почему Амиса вдруг стала такой болтливой? Если честно, до этого не замечала за ней тягу к откровениям.
Словно подслушав мои мысли, она тут же нервно улыбнулась и сменила тему:
– Я завидую тебе, Иза…
На этот раз я усмехнулась, горько так, жалостливо. Если бы она знала, кто я, откуда и как здесь оказалась, точно бы зависти поубавилось. А так…
Мою ухмылку Амиса расценила по-своему – всплеснула руками и, сверкая взглядом, бросила:
– Если бы я знала грамоту, давно бы сбежала отсюда, – она помолчала и совсем тихо добавила, – от него…
Сердце сжалось от боли.
Глава 9
После завтрака Амиса оставила меня одну. Настроение, и без того болтавшееся где-то на минусовой отметке, упало ещё ниже. Чтобы не съесть себя бесконечной круговертью безрадостных мыслей, решила лечь спать.
К тому же, кто знал, как долго мог продлиться мой «больничный»? Надо ловить момент и отдыхать.
Вот только долго проспать не смогла.
Когда открыла глаза, за окном, задёрнутым светлой шторой, все ещё виднелись лучи солнца. Правда, тусклые, уставшие за целый день – они готовились сдать пост ночному светилу и уже лениво скользили по кованым решёткам.
Потянувшись, села на кровати, тут же заметила поднос с едой. А ещё на том самом пуфе, где я сидела, лежали, выделяясь белым пятном на тёмно-коричневой обивке, носки. Пушистые, наверняка мягкие и тёплые. Да и размер явно не Дакара.
Нахмурилась. И кого мне благодарить за столь щедрый подарок? Очередная головоломка? Или всё гораздо проще?
Бесконечные вопросы в моей жизни, только ответы почему-то не предусмотрены системой.
Вздохнула, нехотя опустила ноги на прохладный пол, вздрогнула. А ведь сюрприз не лишён смысла – стоило дровам в камине прогореть, как в комнате стало ощутимо прохладнее.
В общем, подарком я воспользовалась. Потом подбросила несколько поленьев на красноватые угли, с чувством выполненного долга опустилась в кресло. Запах Дакара не стал тусклее, наоборот, острыми нотками впился в кожу. Будто желая пробраться к самому сердцу.
Пф! Тряхнула головой – что-то я стала похожа на сумасшедшую. И, кажется, немного озабоченную. Во всяком случае, адекватностью мои фантазии не пахли.
Размышляя о своей невменяемости, выпила ещё тёплого бульона, потом отвар. Желудок отозвался мягким урчанием, словно кот, объевшийся сметаны.
И тут встал новый вопрос – чем заняться? Спать совсем не хотелось, выспалась уже на несколько недель вперёд. Что ещё? Почитать бы что-нибудь… Но, осмотревшись, не нашла полок с книгами; точнее, вообще ни одной книги не увидела.
Зато на краю стола лежала стопка чистых бумаг, металлическое перо, стояла баночка с чернилами. Что ж, значит, от нечего стоило поупражняться в чистописании, раз хозяину не нравятся мои кляксы. Тут я скривила губы, подражая капризным гримасам маленьких детей.
Хоть немного таким способом можно было отвлечься от мыслей, а то одна дурнее другой лезли в голову и не отставали. Настырные какие!
Отодвинув поднос с пустой посудой, поставила рядом склянку с чёрной жидкостью (к слову, пахла она чем-то противным, похожим на ржавчину), взяла первый лист и задумалась. Собственно, что писать? Бессмысленные предложения – скучно, историю своей жизни – рискованно, мечты – страшно. Что остаётся?