Попаданка. Колхоз - дело добровольное
Шрифт:
— Так что же теперь, — вскинулась Рыска, — распустить? А коровы как же? Они же только еще привыкли к нам. А мы их опять?
— А мастерская? — расстроилась Нана.
— А кур куда? — проснулась Глая, дремавшая после очередной бессонной ночи при инкубаторе, — их у нас столько…
— Верно, — согласилась я, — свернуть наше хозяйство сейчас, так чтобы все были довольны, невозможно. Поэтому мы с господином Гририхом посоветовались и хотим предложить вам изменить концепцию нашего колхоза.
— Чего? — не поняла бабка Ланка, — чего изменить, Малла?
— Видение, —
— Так и говори, — недовольно пробурчала бабка, — а то, понимаешь, словечки странные от хадоа к нам тащат…
— И что ты предлагаешь? — подала голос Салина.
— Мы с господином Гририхом предлагаем первым делом перейти от подсчета трудодней к оплате работы деньгами, — я с удовольствием увидела, как встрепенулось большинство колхозников. Все же деньги магическое словно не только у нас, но и здесь, — заработная плата будет установлена для каждого вида труда и одобрена Оракулом. Причем цена труда будет определяться не только его тяжестью и сложностью, но и уровнем Дара. Вот Салина вроде бы ничего не делает, целый день сидит на крылечке и болтает с купцами, — я улыбнулась, увидев в глазах Салины обиду, а кто-то при этом согласно качал головой, — но кто из вас способен проделать эту работу так же хорошо, как она? Никто.
Я сама ответила на свой вопрос, и люди одобрительно загудели.
— Или Нана… Кто-то из вас способен ткать так же, как она — дочь Великого Мастера? Нет.
— А у кого нет Дара?
— Тогда все будет зависеть от вашей работы. Подоить корову Дар не нужен. Но у нас уже сейчас на ферме есть девочки, которые доят по пять коров, а есть которые успевают только трех.
— Правильно, — поддержала меня бабка Ланка, — Вилька вон целый день то в коровнике, то в поле работает, а Рилка раз в неделю на помощь выходит, и то, если ее попросить раз сто.
— А ты все следишь за всеми, — злобно огрызнулась Рилка. Эта соседка бабки Ланки была известной лентяйкой в поселении.
— Даже если слежу, — бабку Ланку такими обвинениями было не смутить, — хотя ты, как бельмо на глазу телеса свои на крыльце греешь каждый день, тут и следить не надо. И так все видно.
— Тише бабоньки, — прекратил ссору господин Гриих, — продолжай Малла…
Я улыбнулась, теперь меня слушали с интересом. Господин Гририх был прав, когда говорил, что новости пр заработную плату сразу изменят настроение людей. Теперь, когда мы показали им пряник. Можно было говорить и про трудности.
— Но это еще не все. Мы с вами сейчас работаем так же, как работают другие маленькие хозяйства — молочники, птицеводы, огородники и владельцы мастерской. Но мы с вами совсем не такие. Вот скажите много ли молочников, у которых сорок коров? А птицеводов, у которых три сотни голов молодняка? А огородников, у которых такой ассортимент овощей? Нет. Таких во всем Гвенаре раз-два и обчелся. А уж чтобы все это было в одном месте… такое вы нигде не увидите.
Народ согласно гудел, подтверждая правдивость моих слов. Да, такого огромного и разнопланового хозяйства не было ни у кого во всей стране.
— Так почему мы делаем как они? Если молочник между делом продает
— Да все понятно! — наконец-то отозвалась Сайка, — людей нам надо больше! Чтобы легче было!
— Сайка, — обратилась я к ней, — а представь, что мы сейчас тебе в помощь отправим двадцать человек, тебе будет легче?
— Нет. — Сайка покачала головой, а вокруг послышались смешки людей, представивших эту картину, — мы тогда в дом не поместимся. Сыроварню надо большую.
— Думаешь, тебя спасет, если помещение станет больше? Но представь, что у тебя огромный дом и полно места. И что? Станет легче с двадцатью помощниками.
— Нет, — Сайка задумчиво покачала головой, — не станет. Но что ты предлагаешь?
— Я предлагаю разделение труда… То есть, за каждую операцию будет отвечать один человек. Как у Наны в мастерской: один шерсть чистит, другой моет, а третий чешет… и у каждого свое отдельное рабочее место. Так и у тебя будет. Один будет варить Яблочные сыры, другой Твердые и третий горячие. А ты Сайка, будешь ходить между ними и контролировать, чтобы они все делали правильно. Ты Сайка будешь руководить сыроварней. Заказывать сычуг, яблочный уксус, формы для сыра… ты лучше знаешь чего и сколько будет нужно. И ты будешь отвечать за весь сыр, который делают твои подчиненные. Тогда мы легко сможем переработать молоко не от сорока коров, а от сотни. Или даже больше…
— Но, Малла, — вскинулась Сайка, — как я могу отвечать за других? За ту же Рилку? Она же запорет мне сыры!
— А чего это сразу я-то? — взвилась Рилка.
— Не запорет, — улыбнулась я, — если ты ее не допустишь к сырам. Ты сама будешь набирать людей, которые будут варить сыр. И колхозники больше не будут скакать по мастерским, если им вдруг захотелось попробовать что-то новенькое. У каждого будет свое рабочее место.
— То есть, — прищурилась Сайка, — я могу Рилку в сыроварню не пускать? А на сыры поставить только тех, в ком уверена? — Я кивнула. — Ну, тогда это другое дело. Я согласна.
— Отлично, — улыбнулась я довольно. И выдохнула с облегчением. У меня получилось.
— А я? — Салина снова подала голос, — а у меня как будет? Я тоже уже не могу, меня эти купцы на части рвут.
— И у тебя Салина будет свой отдел — отдел продаж. Для начала мы будем заранее предупреждать тебя о том, сколько и чего именно мы сможем принести тебе на продажу. Это же довольно просто, верно, Сайка? Вот. И продукцию мы будем приносить не на крылечко Салине в руки, а на склад…ну, в лавку колхозную. И у тебя будет человек, Салина, который и качество продуктов проверит вместо тебя, и количество. И потом купцу отгрузит столько, сколько ты ему скажешь. А раз трудодней не будет, то и колхозникам продаст излишки. В этой же лавочке.