Попаданка
Шрифт:
В темноте всегда было тепло, уютно и не было боли. Но меня выдернули из желанного забвения, от чего я разочарованно застонала, снова ощутив давление в висках.
«Знаю, моя хорошая, но пол холодный,» — прошептал знакомый голос, и меня вернули на кровать и укутали в одеяло. Потом кто-то устроился рядом, и меня притянули к горячему телу. Я не сопротивлялась, боясь отпугнуть признаки желанного забвения, которое заберет боль.
* * *
Даррен Алистон. Король Сарнии.
Эшли была просто
Когда мне сообщили, что несколько отрядов, размещавшихся возле столицы, усыпили основное войско, подмешав что-то в воду, и направились в сторону столицы, я похолодел. Понимая, что до Рейвена дошли слухи о визите Итана и возвращении Эшли, я знал, что он решил захватить мою девочку, получив рычаги давления на меня, которые Рейвен применит во время встречи с королем Фамрии. Мне придется сделать выбор между жизнью Эшли и репутацией Элоры и сыграть нужную партию для Рейвена, почти самостоятельно вручив ему обесчещенную принцессу.
Это осознание заставило меня воспользоваться проклятым артефактом, который превращает солдат в животных. Физическая сила возрастает, как и магия; один такой маг стоит троих даже самых хорошо натренированных. Но побочные эффекты заставили даже моего отца полностью отказаться от этих артефактов и запретить их применение. Солдаты, движимые только инстинктами, которые способны только убивать и совокупляться, практически не поддавались контролю, а некоторые и вовсе сходили с ума, осознав, что натворили. Зато во время боя они превращались в безжалостных и почти непобедимых монстров.
Поэтому все боялись Рейвена Фокса и его магов, которые не брезговали применением подобных артефактов. Каким-то чудом Рейвену удалось подчинить магов под воздействием благодаря доработке артефакта, или потому что он и сам постоянно им пользовался, никто точно не может сказать.
Я совершил глупость, когда не послушал Эрика и всё таки пошёл за ней сам. Следовало отправить Фредерика. Но инстинкты быстро затмили мой разум. Когда мы подъезжали к замку, увидели, что ворота уже были закрыты изнутри. Мы понимали, что отпереть их займёт больше времени, чем у нас есть. Тогда командир предложил использовать артефакты, иначе нам не пробраться в замок достаточно быстро. Командир выбрал десяток своих самых адекватных солдат, а я взял один артефакт для себя.
Сначала я почувствовал только прилив магии и усиление агрессии, хотелось разрушать всё вокруг. Я думал, что вполне себя контролирую. Ощущение силы опьяняло, и мы быстро справились с магами, которые подходили к нам. Больше времени ушло на отключение пугалок Эшли.
Когда я обнаружил в кабинете Эрика и потрепанную Элору на его руках, я впал в ярость, требуя, чтобы они рассказали, где Эшли. Ответ Элоры немного притушил мой гнев. Солдаты в это время нашли графа, который отключил светомузыку. Эрик пытался убедить меня остаться в замке, а Фредерик был готов отправиться на поиски сам. Но я должен был лично убедиться, что моя девочка в порядке. Ведомый гневом,
Я прихватил отряд, который должен был зачистить сад. Уже подходя к стене, нашелся последний из предателей. Не особо напрягаясь, я магией свернул ему шею. Тратить время на суд над предателями я был не намерен.
Осмотревшись, я не обнаружил Эшли и решил попробовал ее позвать. Как вовремя, я надел кулон. Почувствовав ее слабый зов, раздвинул лианы и предупредив девушку, что плохо контролирую себя, объяснил, что делать дальше. Но тут она совершила ошибку, и моя жажда убивать сменилась совершенно другим непреодолимым желанием.
Эшли погладила мою руку, и у меня будто лава по венам потекла. Затуманенный мозг отключился, осталась чистая похоть. Я слабо осознавал, что делаю. Все, на что хватило самоконтроля, это попытаться предупредить, что я не могу остановиться, чтобы она не сопротивлялась и не сделала хуже. Связь только подогревала бурлящее желание. Утолив жажду, стало легче, и я все же отправил Эшли в замок.
Придя в себя, я вспомнил ее взгляд и все, что натворил. Захотелось биться головой о стену, но сделанного не изменить. Я несколько раз пытался извиниться перед девушкой и объяснить, что произошло. Но Эшли шарахалась от меня, как от монстра, боясь подпустить ближе, чем на пару метров. В какой-то степени я и был тем монстром, и не хотелось знать, насколько далеко я способен был зайти в таком состоянии и что еще совершить.
И вот спустя несколько дней я услышал отчаянный крик в голове и, не закончив встречу с делегатами Прутии, оставил с ними Эрика и вылетел из кабинета.
Когда я увидел Эшли на коленях и смеющихся фрейлин, возле брезгливо хмурящей нос королевы, во мне снова запел монстр, который жаждал крови глупых женщин.
Я подхватил свое сокровище на руки и, пообещав матери очень «занятный» разговор утром, отнес Эшли в покои. Наблюдать, как корчится от боли девушка, было больнее, чем вогнанный в грудь кинжал. Особенно осознавая, что все, что происходит, и моя ответственность.
Оставив девушку в постели, я вернулся к делегации, заработав гневный взгляд от Эрика, который развлекал их полчаса, пока меня не было.
Рейвена пора было поставить на место. Доказать, что это он отправил солдат за Эшли, не выйдет. Фокс слишком умен, и он послал захватить замок моих же солдат, перекупив их.
Проверку остальных отрядов взял на себя один из моих доверенных советников, на которых не мог повлиять Штайн. Я даже не исключал возможность того, что не без участия герцога Рейвену удалось переманить предателей к себе и подбить на диверсию.
Именно поступки северного короля мы обсуждали с его верными партнерами. Доказательств не было, потому Эрик подсказал, что мы можем «передать привет» королю севера через Прутию, так сказать, на уровне слухов. Так мы и поступили.
Вечером, когда все разошлись и делегация отправилась распространять слухи, точнее, докладывать Рейвену, я поднялся в покои и, приняв ванну, вошел в смежную спальню.
Обнаружив Эшли без сознания на полу, в очередной раз вспомнил набор нецензурных выражений из ее мира. Я пытался отогреть девушку одеялами и своим теплом, стараясь не сильно сжимать ее в объятиях.