Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного

Кофей Ева

Ах, лучше бы он умер! Тогда всё бы закончилось. Я бы забыла о нём. Об этих дурацких днях неопределённости в чужом теле.

Перевернуть бы страницу и…

В сердце появляется обжигающая волна. Это не возбуждение, а скорее изжога.

Мне становится тошно от себя самой.

Нет, я не могу оставить всё так.

Ричарда хочется проклинать, ругать, отчитывать, всё что угодно… только бы оставался жив.

— Ненавижу!

Распахиваю глаза, когда понимаю, что сказала это вслух.

Мой взгляд сталкивается со взглядом Ричарда. Дракон проснулся и изучает

меня стеклянными светлыми глазами.

— Ты тут, — выдыхает он.

— Ты достал уже умирать, — кривлюсь и в сердцах ударяю его слегка кулачком по груди.

Мужчина закашливается, я вздрагиваю.

Но он вскоре приходит в себя и начинает усмехаться.

— Прости я… не хотел, чтобы ты волновалась. И не думал, что будешь.

Вздыхаю в ответ. Умирает, извиняется, а глаза с каждым мгновением всё больше становятся лукавыми.

— Ты не планировал мне говорить? — спрашиваю его.

Хочется знать, что творится в его тупой башке.

— Зачем было говорить? — удивляется Ричард. — Ты ведь хотела, чтобы мы разорвали связь. Это так сложно объяснить, дорогая, — он морщится, будто бы пытаясь собрать мысли в слова. — Все мои инстинкты были заточены на то, чтобы охранять истинную связь и укреплять её. Но ты хотела иного. И ты была моим… всем. И я понимал тебя. Понимал тебя и разумом и сердцем. Но инстинктами… Их было тяжело усмирить. Я сумел поймать момент и сделать всё быстро. Да. Это моё решение. Я ни о чём не жалею, Тоня. Тебе такой дракон не нужен. А мне свет без тебя не мил. Так что всё правильно.

Я усмехаюсь горько:

— Ты так заботишься обо мне, да? Так оберегаешь. Решил всё за нас двоих. Думаешь, это нормально? Я хотела этого. Быть связанной с кем-либо таким образом… не по мне. Тем более, когда я была в чужом теле и была вынуждена притворяться другим человеком. Но цена… Я бы не согласилась, зная, что от тебя требуется. И ты хочешь просто сдохнуть и оставить это на моей совести?

Он хмыкает.

— Я же говорю, родная. Ты здесь совершенно ни при чём. Тебе не нужно об этом думать. Тем более… ты теперь богиня. Я думал, боги не могут переживать, не могут грустить. И я был так рад за тебя. Потому что… чувствовать чувства… неприятно.

Бедный дракон, который не может выносить собственные эмоции! А люди с этим живут всю жизнь, между прочим.

Так как тогда драконы могут ими править, когда они не в состоянии без магической стимуляции понять элементарные вещи?

А сама стимуляция сводит их с ума и делает… Ну, собственно, такими как Ричард.

Уверена, хоть раньше он и был уродом большим, чем сейчас, но мыслил наверняка куда более здраво.

Драконы так превозносят истинность… А ведь она способна их сокрушить.

Как и женщина способна сокрушить мужчину отказом.

— Ты говорил, что драконы ничего не чувствуют без истинности, — выгибаю бровь. — Этим ты оправдывал свою жестокость. Так что же… получается, что это ложь? Тебя ведь твои чувства буквально убивают. А истинность ты разорвал.

Ричард передёргивает плечом.

— Зачем было говорить? — удивляется Ричард. — Ты ведь хотела, чтобы мы разорвали

связь. Это так сложно объяснить, дорогая, — он морщится, будто бы пытаясь собрать мысли в слова. — Все мои инстинкты были заточены на то, чтобы охранять истинную связь и укреплять её. Но ты хотела иного. И ты была моим… всем. И я понимал тебя. Понимал тебя и разумом и сердцем. Но инстинктами… Их было тяжело усмирить. Я сумел поймать момент и сделать всё быстро. Да. Это моё решение. Я ни о чём не жалею, Тоня. Тебе такой дракон не нужен. А мне свет без тебя не мил. Так что всё правильно.

Я усмехаюсь горько:

— Ты так заботишься обо мне, да? Так оберегаешь. Решил всё за нас двоих. Думаешь, это нормально? Я хотела этого. Быть связанной с кем-либо таким образом… не по мне. Тем более, когда я была в чужом теле и была вынуждена притворяться другим человеком. Но цена… Я бы не согласилась, зная, что от тебя требуется. И ты хочешь просто сдохнуть и оставить это на моей совести?

Он хмыкает.

— Я же говорю, родная. Ты здесь совершенно ни при чём. Тебе не нужно об этом думать. Тем более… ты теперь богиня. Я думал, боги не могут переживать, не могут грустить. И я был так рад за тебя. Потому что… чувствовать чувства… неприятно.

Бедный дракон, который не может выносить собственные эмоции! А люди с этим живут всю жизнь, между прочим.

Так как тогда драконы могут ими править, когда они не в состоянии без магической стимуляции понять элементарные вещи?

А сама стимуляция сводит их с ума и делает… Ну, собственно, такими как Ричард.

Уверена, хоть раньше он и был уродом большим, чем сейчас, но мыслил наверняка куда более здраво.

Драконы так превозносят истинность… А ведь она способна их сокрушить.

Как и женщина способна сокрушить мужчину отказом.

— Ты говорил, что драконы ничего не чувствуют без истинности, — выгибаю бровь. — Этим ты оправдывал свою жестокость. Так что же… получается, что это ложь? Тебя ведь твои чувства буквально убивают. А истинность ты разорвал.

Ричард передёргивает плечом.

— Без истинности правда чувств почти нет. Это хорошо видно по моей матери и по моему брату. Мне всегда казалось, что Риордан отличался от нас, но он и не кровный родственник… И я был таким же, как моя семья. Но случилась истинность. А потом она разорвалась. У нас слишком мало информации, как драконы чувствуют себя после. Может быть, именно так. Их собственные чувства оборачиваются против них. Это логично. Ведь зачем уже восстанавливать прошлую невосприимчивость… Всё равно скоро подыхать…

Он касается моей руки. Да с таким видом, будто бы его собственная конечность ему не принадлежит. Я отшатываюсь и поднимаюсь с постели.

Ричард будто тает на глазах. Мои прекрасные слуги лишь задержали смертельный поцелуй.

Что же делать?

— Или мы просто особенные, — продолжает Ричард. — Наша любовь сильнее даже истинности. Поэтому чувства остались несмотря на разрыв связи. Звучит как какая-нибудь старая легенда. Я бы ни за что не поверил, что такое возможно. Если бы сам не стал частью этого.