Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного
Шрифт:
Последнее придало сил, но не заглушило голод.
Сирина, встречающая меня в одном из коридоров, бледнеет.
— Госпожа, вы выглядите… — она вздыхает. — Так… необычно!
— Спасибо, — я улыбаюсь.
Какой-то части меня даже хочется, чтобы по мелким деталям, Ричард сам догадался, что я попаданка. Может быть, тогда не будет плохих последствий? Не знаю. Но доходить до него будет ещё долго, раз даже каре вызвало лишь недоумение и злость. Ну, потом и не только… но это неважно!
— Вы, наверное, очень голодны. Я думала, что вы будете отдыхать. Марика готовит роскошный ужин или обед, чтобы восполнить пробелы,
Я киваю. Сирине любопытно побыть рядом с истинной дракона, а мне это на руку. Хотя Виктория и наверняка знает большую часть собственной резиденции, но по каждой мелочи копаться в её памяти как-то боязно. Вдруг это спровоцирует беспокойный дух перехватить контроль?
Или же её появление в моём сознании — лишь разовая акция и прощание?
Хотелось бы верить…
Я же сама была в столовой лишь раз, и опасаюсь заблудиться.
— Отчего же все хотят заботиться? Я совсем не против, но разве истинность делает меня более хрупкой?
Камеристка смеётся. На ней простое по меркам Гарольда, но слишком вычурное по моим, голубое платье с жёлтыми и белыми вставками, рюшами и лентами. Сейчас я сама выгляжу, как слуга, а она — как принцесса. Но что-то мне подсказывает, что раз стала явной истинность, никого это уже не будет волновать так сильно, как раньше. По крайней мере, пока все так впечатлены.
— Все ждут, — полушёпотом, с явным стеснением отзывается Сирина, — чудесного наследника, Ваше Высочество. Ведь теперь это вопрос времени. А когда в вашей комнате заменили кровать… большая часть слуг уверена, что он уже есть. Но я, конечно, не поддерживаю подобные темы. Но вы знаете людей, они очень любопытные, когда дело касается королевских особ.
Мы проходим коридор с витражами и выпуклым потолком. Который, впрочем, покрылся трещинками и даже плесенью по бокам. Это нужно будет исправить.
Но здесь, как я понимаю, не так много людей. Буду отдавать приказы и сама работать постепенно.
— Разумеется, людям любопытно, — я отзываюсь легко, любуясь отблесками света, — они с рождения до смерти делают всё, чтобы королевская семья жила в роскоши. Слуги трудятся, солдаты и вовсе обменивают жизнь на благосклонность короля. Они имеют право рассуждать о моей беременности. Потому что да, я принцесса, и этот гипотетический ребёнок их касается. В каком-то смысле — это их ребёнок.
Сирина окидывает меня недоверчивым взглядом.
— Вы правда так думаете?
— Если подумать, нет ничего особенного в королевской семье, я уверена. Такие же существа из плоти и крови, как ты. И как я. Мы все играем разные роли. Кто-то из слуг, наверное, могут перестать играть, могут заняться чем-то другим. А долг принцесс — до конца жизни будоражит умы местных знатоков по дереву, прачек и кухарок. Никакого ребёнка нет и не будет, Сирина, — тон мой становится совсем тяжёлым, надо будет и это исправить, — но не говори никому. Пусть люди порадуются и позаботятся обо мне. Пусть хоть на время почувствуют себя причастными.
В её глазах недоверие.
— Простите, что я спрашиваю, — через несколько минут заговаривает она, когда мимо проходят несколько служанок, опустив головы, — но вы ведь не рады всему этому, да?
Конечно,
Я, наверное, никогда не узнаю.
Сирина спрашивает, я в этот миг (хотя бы в этот!) думаю вовсе не о Ричарде. Думаю о людях здесь, тёплых, забавных и по-хорошему простых. О красоте природы, о возможностях.
— Я рада, — улыбаюсь вновь, — просто… это всё немного сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
Мы заходим в большую и светлую столовую. Стены бело-розовые, высоченные потолки, большие окна, выкрашенные в золотой рамы (или тут и вправду золото?), несколько столов разного размера, украшенных будто бархатными скатертями. За дальним столиком вчера горели свечи, и отблески этого пламени плясали в красивых глазах Ричарда, когда он смотрел на меня.
Сейчас же я бы предпочла устроиться у окна с видом на сад… Но, погодите-ка, на сад? Ведь замок висит в воздухе над обрывом. С одной стороны шумит синее море, с другой шелестит зелёный лес. Какой сад?
Я сама не замечаю, как достаю ответ на свой вопрос из ларчика памяти Виктории.
Портал встроен в стену со стороны окон на востоке, и сад — это вид из него. И так в нескольких разных комнатах. Скорее всего и слуги уходят и приходят в замок через порталы. Ещё предстоит разобраться, как это всё устроено. Пока я поняла только то, что мне следует ступать по этому миру очень осторожно, чтобы ненароком не угодить в самые дальние и бесприютные его уголки…
— Что у нас на завтрак? — усаживаюсь за стол.
Сирина после нашего разговора немного задумчивая. Уверена, что она хотела спросить про истинность и услышать какой-нибудь романтичный ответ. Но я не хочу с ней об этом говорить. Не стоит заражать молодых девушек унынием и скептицизмом, мне такой и самой себя хватает.
— У вас есть пожелания? Я сейчас же сбегаю к Марике!
— На кухню?
— Да. Вниз.
— Так давай я с тобой. Я давно там не была.
— Вы… — таращит глаза Сирина, — были на кухне? Но зачем? Там ведь эти… запахи… И душно. Вам нельзя. В вашем положении. То есть… богиня прости, я не про ребёнка, я про то, что вы принцесса. И про роли, — бросает на меня очень милый взгляд из-под длинных, полуопущенных ресниц. Будто у нас с ней теперь есть какое-то собственное тайное понимание мира. Хотя я и сказала я банальщину. — Мне самой нельзя спускаться, там кухонная девочка на ступеньки всегда ждёт, я через неё всё передам. Хотите копчёную скумбрию или оленину? Марика может пожарить лосось и сделать брусничный соус, который вы так любите.
Как представлю, как всё это жирно и плотно, голова гудеть начинает.
— А как насчёт каши? — я сажусь назад, чтобы не смущать Сирину ещё сильнее. — Блинчиков?
— Блинчики, — улыбается Сирина, до того напрягшись, — это всегда можно! И вино, не так ли?
— А чая нет? Заваренных трав…
— Что-то должно быть. Хотите что-то необычное? Разнообразия?
Я киваю, и моя камеристка уходит, подобрав подол неудобного, наверное, платья.
Виктория довольно хрупкая, поэтому ежедневная оленина с вином только на завтрак, лишнее подтверждение о повседневности магии. Потому что иначе как это объяснить — я не знаю.