Попала, так попала, или Невеста на двоих
Шрифт:
Кровь стучала в ушках набатом. Хотелось зажать их, будто это поможет не слышать предупреждения о том, что сейчас мы, кажется, совершаем что-то недопустимое.
– Мелисса, я не хотел, чтобы это было так. Но сейчас, надевая тебе это кольцо, – я чуть не выдернула него свою руку, но Ладислав держал крепко. – Я обещаю неукоснительно выполнять последнюю волю отца и заботиться о тебе, даже вопреки твоему желанию.
С последними словами кольцо заняло положенное место, вспыхнуло бронзовым отблеском и сжалось, плотно обхватывая
– Мне кажется, мы совершили ошибку.
Я не узнала своего голоса – он дрожал, так же как и пальцы, и я вся. Ладислав тоже выглядел взволнованным и взбудораженным.
Мы оба чувствовали, что сейчас произошло что-то странное, но не знали что именно.
– Держи, – Ладислав протянул мне письмо. В его голосе все еще слышалась хрипотца, отдающаяся во мне странным и совершенно ненужным трепетом.
Постаравшись избавиться от пугающего ощущения, я, строчка за строчкой, глотала рукописный текст – передо мной разворачивалась история любви, способная посоперничать с Ромео и Джеульеттой.
«Дорогой Эрнир…» – начиналось письмо.
Надо же, а местные девушки не такие уж и кисейные барышни, как может показаться. Хотя, Ильен меньше всего можно назвать кисейной.
Я хмыкнула своим мыслям и снова вернулась к письму:
«…признаюсь, что с нашей первой встречи на балу во дворце правителя я тоже постоянно думаю о вас.
Ваш визит в наш дом отозвался ликованием в моем сердце, и мне очень горько, что отец ответил отказом на ваше предложение.
Честь быть вашей супругой сделала бы меня самой счастливой женщиной на свете, но я не могу идти против воли родителей.
Отец очень разгневался, сказав, что я веду себя не достойно барышни из рода Лиеннов, и завтра же мы отправляемся в поместье.
Но несмотря на разделяющее нас расстояние, ваш образ навсегда останется в моем сердце. Если это будет зависеть от меня, то я не дам согласие ни на одно предложение.
Любящая вас Мелена.»
Я чуть не присвистнула от удивления – нежный и мягкий образ, запечатленный в медальоне, никак не сочетался со смелостью и откровенностью строк. Вопросительно посмотрела на Ладислава и удивилась суровости заострившихся черт. Ну влюбился его отец в другую. С кем не бывает? Тем более, что он вдовец. Не в монастырь же ему постригаться.
– Это было еще до свадьбы моих родителей, – сипло сказал он, и я заметила, как дрожат его руки.
Затем вскочил и зашагал по комнате.
Глава 42. То, что не случилось
– Он любил другую! Хотел на ней жениться! Зачем же женился на маме? Зачем убил ее, даже не любя? Столько лет прошло, а он все еще хранил ее портрет!
На Ладислава страшно было смотреть – пальцы сжимались в страшные кулаки, а затем разжимались, бронзовые искры разлетались с коротким сухим треском. Книги при его приближении слетали с полок, а стекла окно-дверей звенели будто от сильных порывов ветра.
Этого не могло не случиться –
Я даже не успела вскрикнуть, как Ладислав перестал метаться и очутился на коленях у моих ног.
– Мелисса, – бережно отвел прижатую ко лбу ладонь. – Извини, – он осторожно коснулся ушиба и горячая пульсация отступила. – Я вспылил, не сдержался. Ты ни в чем не виновата, это все отец. Как он мог? Зачем? Моя мать… ты… Зачем он это сделал с нами? Кому, преисподняя ее побери, нужна такая жизнь?
Отрывисто и несвязно выпаливал он, словно разговаривал сам с собой.
– Ладислав?
Занятые обдумыванием прочитанного, мы не услышали как открылась дверь. И сейчас Ильен стояла на пороге, и слегка удивленно рассматривала нас с высоты своего роста.
– Наследник тебя ждет в столовой, а ты здесь стоишь на коленях перед служанкой?
Не знаю, чего в ее голосе было больше, надменности или издевки.
Ладислав встал. Помог подняться мне и галантно поклонился гостье.
– Не стоило так утруждаться. Ильен. Могла бы послать служанку. Скажи, что мы скоро будем.
Мы?
Кажется, благородную девицу это тоже покоробило.
Бросив на меня уничтожающий взгляд, она вскинула голову и гордо удалилась.
– Нехорошо заставлять наследника ждать.
Ладислав внимательно меня осмотрел, расправил немного измятую юбку, разгладил воротничок, ненароком скользнув пальцами по шее, заправил выбившийся из прически локон и предложил руку, чтобы я на нее оперлась.
– Раз сам наследник желает видеть вас за столом, кто я такой, чтобы противиться этому?
Мне показалось или в его голосе послышалась горькая нотка?
Прежде чем принять предложенную помощь, я поправила Лдаиславу сбившийся шейный платок и булавку с черной жемчужиной.
Вот зачем посмотрела ему в глаза?
Утонула в серых, но стремительно темнеющих, как грозовое небо, озерах.
Запах лилий усилился. Тонкий, нежный и одновременно пронзительный. Он кружил и дурманил голову, и я сама не заметила, как начала задыхаться, судорожно ловя ожигающее кожу дыхание Ладислава.
– Мелисса, – прошептал он и обхватил ладонями мое лицо.
А я застыла, не в силах пошевелиться и только смотрел во вскипающие дымной чернотой глаза.
Свое сердце я уже не чувствовала, только сердце Ладислава, словно за нас двоих билось с бешеной силой. Его губы близко, еще ближе, а я, даже несмотря на недавнее открытие, не могу, да и не хочу ему помешать. Сама тянусь к обычно сурово сжатым, а сейчас расслабленным губам.
Ладислав уже не обхватывал мое лицо. Одной рукой он ласкал шею и зарывался пальцами в волосы, а второй скользнул по спине, прогибая в пояснице, прижимая ближе, теснее, будто хотел, чтобы мы стали неотделимы друг от друга. Стали единым целым.