Попала!

Кузьмина Надежда М.

Следующей пришла мысль, заставившая хихикнуть, что я на фоне любого из этих красавцев выгляжу как невзрачная курица рядом с роскошным петухом. Даже и не скажешь, что одной породы птицы.

Ай, заметив мое нездоровое веселье, слегка напрягся. Ну и пусть себе. Кстати, еще проверка. Если сменит к следующему разу стиль одежды, значит, точно что-то нечисто. Но мог бы, кстати, не крем для бритья зазря переводить на ночь глядя, а обаять в музее истории техники какую-нибудь симпатичную студентку — специалистку по комбайнам. Была бы для аграрной Аризенты замечательная королева!

Но мне сейчас нужны не комбайны — я хочу знать все о воздушных шарах!

Через час я обогатилась знанием, что первый

монгольфьер имел высоту почти двадцать три метра, диаметр пятнадцать метров, объем оболочки тысяча семьсот кубов и нес груз шестьсот восемьдесят килограммов. Ну и куда такую махину? Не, нам столько не надо! Нам, с учетом топлива, корзины, веревок и пары пассажиров нужно, чтобы поднимало килограммов двести. А что говорит о таком современная аэронавтика? Что на килограмм груза нужен куб объема. Это если шар с гелием. А если с теплым воздухом — то два-три куба. Значит, наше детище должно быть метров десять-одиннадцать в диаметре. Тоже, конечно, здоровая дура, но все же не двадцать три…

А что еще? Корзина — без проблем. Оболочка шара будет из шелка, пропитанного каучуком. Для нагрева воздуха нужна пара керосиновых паяльных ламп с вакуумным подсосом. Две — для надежности. Оказывается, если горелка гаснет, при остывании воздуха начинает конденсироваться пар, стремительно утяжеляя оболочку и без того теряющего подъемную силу шара. И начинается неудержимое падение. Никакого тебе плавного спуска, просто хрясь об землю… и угробилась так в свое время масса народу, да.

По ходу дела сыскали сомнительный, но вполне подходящий праздник для созыва соседей. Аризенте, согласно затертым летописям, вот-вот должно было стукнуть шестьсот лет. Поскольку предыдущий юбилей был непонятно когда и все о нем уже забыли, а исторические манускрипты выглядели так, будто их мыши сначала писали, а потом сами и читали, дату можно было смело называть любую — проверке сей факт не поддавался. А к празднованию предлагалось приурочить подписание всякого рода договоров — в том числе о ненападении, совместной рыбной ловле, трудовой миграции и каком-то там овечьем выпасе. Вот рыбная ловля и миграция однозначно должны были заинтересовать шиарда Биарсия. Ведь под видом ищущих работу так легко заслать в наивную мягкотелую Аризенту шпионов и убийц. А пакт о ненападении должен показаться шиарду в свете пленения маэллта Денэриса, захвата Закатных островов и готовящейся агрессии забавной шуткой. Почти наверняка вести переговоры Биарсий пришлет своего единокровного брата и ближайшее доверенное лицо — шиард-атера Вазилия.

— Ай, а ты не подумал насчет смены власти в Талисии? Если Биарсия с братом пристрелить, кто править будет? — задала я существенный, на мой взгляд, вопрос.

— Точно предсказать не могу. — Серые глаза казались задумчивыми. — Есть несколько фракций, которые передерутся. Неплохие шансы у Оксавия. Кстати, он старший сын, причем его мать принадлежит к одному из древнейших родов Талисии. Старый шиард казнил ее якобы за измену, чтобы жениться на матери Биарсия с братом. А те, придя к власти, постарались уничтожить всех, кто был готов поддержать Оксавия. Кстати, даже предположить не могу, где сейчас он сам. В последний раз его видели в Лиорте незадолго до начала вторжения.

Ясно. Претендент есть, но не сахар. И сам от того же дурного корня, и вообще сейчас непонятно где и неведомо, жив ли. Значит, надо разыскать, разузнать, если можно, познакомиться лично.

Последним заданным мной вопросом стало:

— А что напишем на шаре?

Братья захлопали глазами.

— Напишем? Зачем?

— Ну, если верить карте, при скорости ветра тридцать километров в час лететь ему часов двенадцать. На тюрьму нападут вечером. Вылетят, значит, во второй половине ночи и будут маячить в небе Талисии над населенными областями весь день. Недосягаемые для критики — арбалетная стрела выше ста пятидесяти метров не взлетает. Вот и вопрос — пусть талисийцы уверуют в НЛО или используем случай для наглядной

агитации?

— А что такое НЛО? — осторожно поинтересовался Арвис.

— Неопознанные летающие объекты, — отмахнулась я. — Повод для слухов, сплетен и ожидания конца света.

Ай хмыкнул.

* * *

Время продолжало нестись галопом. Впереди маячил праздник середины зимы и аризентский Новый год, к которому были приурочены торжества по поводу шестисотлетия Аризенты. Во дворце перетряхивали белье и надраивали полы в ожидании приглашенных на торжества высоких гостей. Одним из них должен был стать шиард-атер Вазилий, лично возглавлявший талисийскую делегацию.

У кэрта Саира — посла Талисии — начали скрипеть колени, несколько убавив тому резвости. Арвис щурил глаза, при случае лично подхватывал посла на крутых дворцовых лестницах под локоток и держал ситуацию под контролем — ни к чему, если кэрт занедужит совсем и ему пришлют замену.

Из сопротивляющейся Лиорты пришли радостные вести — партизаны, поразив талисийские войска бородатыми мордами и пятнистым камуфляжем, сумели отбить два замка и ключевой перевал, освободив примерно треть своей страны. На радостях Арвис тут же дал указание отправить туда еще несколько караванов с подмогой и людьми. Правильно — воевать лучше на чужой территории!

Мастера Лэариса припахали к новому делу — раскройке оболочки воздушного шара. Решили, что диаметр нашего детища должен быть равен — с запасом — четырнадцати метрам. Так он легко поднимет триста пиатов — по-нашему, двести килограммов — полезной нагрузки — то есть племянника Борадиса Кирэдиса, которому предстояло стать первым аэронавтом Аризенты, Тиабра, который должен был отправиться на поиски отца Ая с Арвисом и и самого старшего маэллта.

К тому моменту, как Арвис найдет способ подобраться к Вазилию и порыться у того в голове, шар должен быть готов. О том, что старший маэллт может оказаться уже мертв, мы не говорили. И старались не думать. Просто надеялись, что это не так… И каждый раз, как я чувствовала, что мысли моего эриналэ сворачивают на эту сумрачную дорожку, я старалась его отвлечь. Все равно чем — от вопросов по картографированию побережья до того, что просто усаживалась ему на колени. Последнее помогало лучше всего.

И, в любом случае, решили, что шар еще замечательно пригодится для составления тех самых карт и приграничных наблюдений.

Но построить эту хреновину оказалось куда сложнее, чем велосипед с дрезиной, вместе взятые… Выкройки-то с пояснениями, как должны проходить вертикальные и горизонтальные швы, мы раздобыли. Но эта штука была жутко велика! Непомерно здоровущей. Просто гигантской. И, кстати, по ходу дела стало понятно, почему в моем мире воздушный шар стоит как хороший внедорожник. Может, надо было сразу строить самолет? Эх-х, если б аризентские технологии позволяли сделать двигатель — так бы и поступила. Но пока на такое было слабо замахнуться даже Борадису, а протащить самолетный двигатель в сон было не под силу Аю и Арвису вместе взятым. Разве что, как откроется проход, уронить его в мусоропровод или еще куда там? Вот удивится МЧС, если эта штука застрянет… мусоропровод с самолетным двигателем внутри — это вам не хухры-мухры, а повод для сенсации!

Сам Борадис, проникнувшись важностью задачи по спасению маэллта Денэриса и беспокойством за жизнь сына сестры, лично занимался отладкой керосиновых горелок. Решили поставить их две. Лучше бы три… но мы старались выгадать каждый килограмм полезной нагрузки.

Одновременно провешивался маршрут, а наши резиденты в Талисии искали подходящее место под Пьярантом для запуска шара — нужна была поляна в лесу полусотни метров в диаметре в стороне от дорог, где можно собрать и надуть шар. Я сама прочла в Сети, что опытная команда собирает и готовит к полету аэростат за двадцать минут. Поэтому решила, что у нашей — неопытной — это займет часа три-четыре, если сильно поторопятся и обойдется без форс-мажоров.