Попала!
Шрифт:
Мы не спали всю ночь. Потому что, освободившись, он стал завязывать узлами меня. Я всхлипывала, грызла подушку и старалась не издавать кошачьих воплей, чтобы не пугать К-2 и прописавшихся у нас родичей Борадиса. Наверное, Арвис прав, и пора перебираться в собственную спальню…
Засыпая у него на груди под утро, смутно подумала: а как будем сегодня работать?
Маэллита Лиэра наконец встретилась с мужем. Однажды вечером Арвис уговорил ее выехать на прогулку и аккуратно провел в дом кузнеца, где уже ждали Денэрис и я в качестве группы поддержки. Я не разочаровалась в маме Арвиса.
Мне посмотрели в глаза… и больше ничего не спрашивали. Маэллита просто меня обняла. Похоже, она не только красивая, но и умная! И у нас есть шанс стать подругами. Кстати, шляпка-беннэт ей очень пойдет!
Когда месячные не пришли во второй раз, я забеспокоилась — что-то тут не так. Вот как выяснить — беременна я или это просто сбой цикла из-за нервов и переутомления? Тестов-то с полосочками здесь нет! Проанализировала ощущения — вроде бы ничего необычного: по утрам не тошнит, на людей кидаться не хочется, на соленые огурцы тоже не тянет, груди вполне обычного размера. И ничего не болит. И что делать? Ждать еще семь месяцев, чтобы посмотреть — рожу или не рожу? — так у меня терпения не хватит. И к Арвису бежать как-то неудобно — скажу о подозрениях, а вдруг я ошиблась? Он же расстроится…
Закончилось тем, что написала Светке записку, где в завуалированном виде просила купить в аптеке то, что мне нужно. И передать через Ая, запаковав — чтоб на глаза не попалось. Уж не знаю, что она подумает… Я бы тоже изумилась, в какой такой стране поселилась подруга, что там нет тестов? И почему их нужно слать из Москвы? Но Светка тем и хороша, что ни в жизнь никому не проболтается — друг для друга мы всегда были тем, что гордо зовется «могила». Поэтому, подумав, дописала, что возможный виновник торжества — брат Ая, за которого я вышла согласно местным обрядам. Вот понимала, что породила еще полсотни вопросов… но удержаться не смогла. Ибо что за радость, если ты никому о ней рассказать не можешь?
До кучи попросила пять пар колготок — впрок — и три бюстгальтера — деньги за них должен был отдать Ай. Ибо все же хлопковое экологически чистое от Нариали и фирменное от Версаче отличались пока просто-таки драматически.
Получив заказанное, заперлась в ванной, чтобы прочесть инструкцию. Потом ее и упаковку сожгла в печке. Остальное спрятала. И еле дождалась утра, чтобы сделать тест. А сделав, поняла, что сомневаюсь — две полоски — это да или нет? Кажется, да… Значит, надо идти к Арвису? Ой, а как такое сказать? И как объяснить, почему два месяца молчала?
Вернулась в комнату. Он еще спал. Но когда матрас просел под моим весом, приоткрыл глаз. Прищурился. Напрягся — наверное, лицо у меня было каким-то неправильным. Рывком приподнялся и сел рядом со мной. Обнял за плечи и спросил:
— Мариэ… ты не рада?
— Что-о?! — Я почувствовала себя самой большой дурой в Риоллее. Он об этом? Но тогда, выходит, он знал, а я — нет? А знал ли он, что я не знаю?
— Я
— Арвис! Я точно убедилась, что жду ребенка, всего пять минут назад. Вот, пришла сказать тебе… А ты давно знаешь?
— Да второй месяц… Или уже третий, — задумался мой эриналэ. — Два точно.
И молчал! Я его убью!
— Все! Теперь пусть Ай сидит в Москве, пока я не рожу! Потому что если меня перекинет с животом в мусоропровод… — вспомнила, как я потешалась над этой перспективой в первые недели пребывания в Аризенте. И вот, дохихикалась!
Стукнула мужа со всей силы кулаком в живот. Так, что он сложился вдвое. А потом ткнулась ему в шею и заплакала. От счастья и избытка чувств.
Наконец, хлюпнув носом, задумалась над тем, что творю. Ой, беда… Я теперь — моральная блондинко! И так еще семь месяцев? У нас — военная кампания, а я буду попеременно хихикать и рыдать, закусывая солеными огурцами? Какой кошмар!
— Ничего, это временное. Я все равно тебя люблю, — улыбнулся Арвис. А потом напрягся. — Ай зовет. Что-то случилось… — и, десять секунд спустя, побелев лицом: — Он говорит, открылся проход.
Все мои слезы разом высохли. Я уставилась на Арвиса. Как же это? Что теперь будет? Аирунас возвращается домой, а я?.. Что со мной? Неужели все, что останется от моей любви, моих стараний, мечтаний, года сумасшедшей борьбы, — это ребенок, которого я ношу в животе? Как я смогу жить без Арвиса?
По-моему, он думал о том же самом. Потому что уставился на меня безумными глазами, а потом прижал к себе. Мэри Поппинс… Поднялся западный ветер… Пора раскрывать зонтик, ага…
Ладно, плачем делу не поможешь.
— Арвис, все будет хорошо! — уверенности я не чувствовала, но в голосе она звучала. — Куда выходит проход — в мансарду на Дубовой улице или на свалку, куда попала я? И как долго он будет открыт?
— Обычно — около суток.
— Так чего сидим? Берем всех родичей Борадиса, два-три паруса и бегом на Дубовую!
— А паруса зачем?
— Он же сначала оружие кидать нам будет? Вот натягиваешь парус — так у нас пожарные ловят тех, кто прыгает из окон верхних этажей, — и ловишь. И вещи не поломаются!
— Ты даже сейчас соображаешь… — покачал головой мой эриналэ.
А что мне еще остается делать, спрашивается?
Проход таки ж открылся не в мансарду, а в знакомый мне тупик. Место оцепили «Серые альбатросы», а мы ловили то, что швырял нам Ай: россыпь разноцветных книг, журналы, упаковки с патронами, несколько снайперских винтовок, какую-то выкрашенную в зеленый цвет большую хреновину неясного для меня назначения, десяток противогазов, целый пакет, нафаршированный разнокалиберными батарейками, опасного вида дрынду, в которой я признала огнемет, ящики с взрывчаткой, коробки с медицинскими инструментами…
Он там что, армейский склад ограбил? А напоследок уронит нам на головы ракету «Булаву» и сам въедет на танке?
Не угадала. Арвис скомандовал всем напрячься… и в центр паруса шлепнулся системный блок компьютера. Только убрали его в сторону, как за ним последовал еще один. И еще. Потом четыре монитора. Пять клавиатур со связкой мышек. Колонки — тоже почему-то четыре пары. Два ноутбука. Куча похожих на змей кабелей. И, напоследок, четыре стабилизатора напряжения — так называемые упсы.