Попала!
Шрифт:
— По какому праву?
— Ты — моя.
— Я твоя кто?
— Эриналэ, — глаза светились голубым. — А потом станешь матерью моих детей.
Кто-о?! Какая такая эриналэ? И, судя по тому, что слово я не поняла, аналога в моем мире для него нет. То есть это не невеста и не жена. Но и не любовница или наложница. Но тогда кто?
И смотрит так, будто я сейчас ему на шею от радости должна броситься.
Я не бросилась. А вместо этого очень осторожно спросила:
— А это кто?
Задавать второй вопрос — с какой
Похоже, Арвис решил списать отсутствие бурного энтузиазма на мое незнание местных обычаев. Засмеялся.
— Вот дилемма! Ты не понимаешь, а я не имею права что-то рассказывать… Просто поверь мне, хорошо?
Я уставилась в голубые глаза, раздумывая о том, не стоит ли попробовать надеть завтра перед сном на голову кастрюлю? Может ли это служить экранировкой от призыва? Хотя, если не сработает, окажусь в мансарде с этой самой кастрюлей на голове… Вот тут-то он и задумается, нужна ли такая мать его детям, ага!
Вот верить или нет? Наверное, не стоит слепо доверять тому, чьи понятия о добре для меня расходятся с моими собственными. И тому, кто дважды нарушил слово. В первый раз он сказал, что не станет ко мне приставать — но полез с поцелуями, причем настаивал на своем и на продолжении. Второй раз был вчера — когда я ждала, а он обо мне и не вспомнил. И даже не потрудился сегодня объяснить, что произошло.
Решила ответить шуткой:
— Знаешь, почему настоящие женщины никогда не выходят за настоящих мужчин?
Уставился. Ждет продолжения. Ну, продолжаю:
— Потому что настоящая женщина никогда с первого раза не соглашается. А настоящий мужчина никогда не повторяет предложение дважды.
Кажется, ему не смешно. Смотрит на меня. Я — на него.
— А что такое — выходят?
Гм-м… Ладно, объясним.
— Если мужчина в нашем мире любит женщину и серьезно к ней относится, он предлагает выйти за него. То есть жить вместе, вести общее хозяйство, хранить верность, рожать и воспитывать детей. Эти отношения регистрируются в специальном месте. После этого двое считаются мужем и женой. — Вздохнула. — Женщина может принять такое предложение или отказаться — это ее право. И еще. Женятся не обязательно навсегда. Если пара перестала с годами любить друг друга или не сошлась характерами, можно обратиться в то же место, где регистрировался брак, и его расторгнуть. Понятно?
— Странно как. Эриналэ — это навсегда.
Так. Непонятные отношения
— Через два месяца я тебе отвечу. Обещаю, ни с кем другим по доброй воле целоваться не стану.
Вот так. Либо через пару месяцев я вернусь домой, либо уже станет видно, могу ли я чего-то добиться здесь. А у Арвиса появится достаточно времени, чтобы обдумать свое предложение, в чем бы оно ни заключалось.
— А я не спрашиваю твоего согласия. Это — уже факт.
Что-о?! Это как? Так не бывает! Что, укусила, ткнула вилкой, поцеловались пару раз — и какая-то эриналэ? Расслабилась, а потом рывком подтянула коленки к животу и брыкнулась, как могла. Ширина, точнее ужина, кровати и неожиданность нападения сыграли в мою пользу. Арвис шлепнулся на задницу рядом со своей койкой. Я, понимая, что лишнего времени нет ни секунды, как из катапульты метнулась к подоконнику — до двери бы не допрыгнула.
— Как думаешь, в твоем сне я летаю или нет? Проверим?
Как сказал призрачный гонщик: «Нельзя жить в страхе!»
— Стой! Чего ты хочешь?
— Два месяца на раздумье и равноправия всегда. Я — не твоя собственность. Если мы будем вместе, то бок о бок, как волк с волчицей или орел с орлицей. Но я не корова и не овца, понимаешь? Меня в хлеву или овине не запрешь. А если хочешь запереть — лучше туда, — кивнула на темное окно.
— Как женщина может быть равноправной с мужчиной? — Арвис оперся руками о край кровати и, легко отжавшись, переместился с пола на свое лежбище.
— Вот и посмотришь заодно. Может, что-то новое увидишь, — вздернула подбородок я. — Да, с мечом мне за тобой не угнаться, я его скорее на ногу себе уроню — не учили меня такому. А ты наверняка не умеешь брать интегралы и определенно не можешь рожать.
Отвисшая челюсть была мне наградой за пламенную речь. Клара Цеткин мной бы гордилась. Или она была не феминисткой, а кем-то еще? Вот беда, не помню… и Википедии под рукой нет. Эх-х!
Так. А теперь боком, боком к двери. А то поймает и поцелует. И будут мозги, как у той лягушки. Не сказочной, а обыкновенной, болотной.
— Ну за что же мне такое? Девушка, одетая как мужчина! Я должен был понимать, что это — не только внешнее…
Я почувствовала, что обиделась. Дома меня никто и никогда не упрекал в недостатке женственности. А для этого женственность — синоним покладистости. Во всех смыслах. Переживет!
Вот поцеловать на прощанье или не надо?
Наверное, не стоит…
Глава 11
Побег может стать дорогим удовольствием, но, согласись, иногда сбежать так же необходимо, как дышать.