Попались и Пропали
Шрифт:
Прямо, как родную.
— Ты никому не расскажешь? — всё ещё не придя в себя, брякнула она.
— Не расскажет, — всё так же сухо пообещала шагнувшая ближе Багена. — Зачем ему трепаться, если это видели все?
— Кто все? — обескураженно закрутила дурной головушкой беспутная таария.
— Все, кто тебя охраняет, — пояснил Ягди-Яр, наблюдая, как бесчувственного убийцу уволакивают два молодых волка. — Ты что, испугалась?
— Испугалась? — опешила Руана. — Да, я чуть в панталоны не надула! Охраннички!
Над ней,
Тут редкая птица таария вспомнила, что она тоже маг. И в некотором роде даже боевой. Она выпрямила спину и нахмурила брови.
— Сейчас начнёт грубить, — выйдя из-за её спины, предупредил Ягди-Яр.
— Не грубить, — возразила насупившаяся таария. — Размышлять.
— С таким лицом? — хмыкнул он. — Ну-ну.
И потопал вслед за носильщиками её убийцы. Видимо, будет пытать — поморщилась Руана, собирая мысли в кучу.
— Багена, тебе не кажется, что подсыпать яд — это уж слишком не по-мужски. Думаю, это дело рук женщины.
— Я даже знаю, кого, — невозмутимо оглушила её тигрица.
— Серьёзно?
— Она опять взялась за старое, — недобро пробормотала Багена, кого-то высматривая в толпе.
— Кто? — затеребила её Руана. — Мстира?
— Что ты несёшь?! — обалдела ярания от неподобающе смелой гипотезы.
— Первое, что приходит на ум! — окрысилась Руана. — Мне всю голову проклевали подозрениями на её счёт.
— Какими подозрениями? — как-то устало переспросила подруга.
Руана замерла. Её здорово задело это вернувшееся ощущение доверительной близости с другой женщиной: с подругой. Здесь подобного ещё не бывало. Ати — это другое. Это её звёздочка-роднулечка. Крошечка-Хаврошечка — что бы это сомнительное прозвище не означало.
Багена же… Вообще-то, таария у всех северян, как бельмо на глазу. На кой хрен её спасать? А они это сделали трижды. За каких-то пару-тройку часов. Они её оберегали — только теперь окончательно осознала легкомысленная бестолочь. Несмотря на все тревоги, сомнения… Они, в конце концов, вовсе не обязаны ей верить!
Но… если не яраны, тогда… кто? Собственно, выбирать-то особо не из кого: раз не эти, стало быть, те. Которые заманили в цитадель наивную беззащитную таарию, дабы попользоваться ею в своих корыстных целях. Её клан! Её родичи — кричала в ней подлинная Руана. В мозгу которой хранились целые пласты информации на тему клановой принадлежности. И преданности, обусловленной этой самой принадлежностью.
Ольга вполне понимала мотивы засранцев. Была категорически против бесчеловечного плана её прикончить, но всё же не делала из этого оглушительной трагедии. А вот бедная таария вопила от боли в отравленном сердце.
— Что с тобой? — встревожилась Багена, подойдя вплотную и положив руки на опущенные плечи реально беззащитной девушки.
— Со
— Ты знаешь, кто приказал тебя зарезать? Кстати, нож не простой. Боевой клинок защитника. Это наш клинок. Но, если ты думаешь, что мы…
— Почему только зарезать? — отмахнулась Руана. — А что с отравлениями? Думаешь, это разные люди?
— Конечно, — погладила её по плечу тигрица, мягко улыбаясь. — Отравить тебя пыталась мамаша Лагуйры. Это фаворитка нашего единственного. Самая свежая из его фавориток. Он лишь недавно к ней остыл. А до этого такие страсти кипели… Кровь и слёзы. Мрак и брызги.
— Лагуйра, — задумчиво повторила Руана. — Дамочка с восточной окраины материка? Из… Награйра?
Она с трудом вспомнила дурацкое название крохотного королевства на краю континента. Тмутаракань — иначе не скажешь.
— Оттуда. И мать у неё сущая ведьма. Когда-нибудь точно допрыгается.
— А сейчас ещё не допрыгалась? — обидевшись, зло съязвила Руана.
— Бруст не позволит её казнить, — с лёгким раздражением предупредила Багена. — Она бабушка императорского сына.
— А я ей что сделала?
— А ты не просто прихоть. Ты всерьёз зацепила единственного. И, если вдруг захочешь…
— Демоны с ней! — досадливо выплюнула проклятие Руана и призадумалась: — Значит, резать меня эта ведьма не посылала.
— Даже случись такое, — безапелляционно заявила тигрица, — старая сука никогда не рискнёт попользоваться клинком ярана. Нам императорское позволение без надобности: прикончим и прощения не попросим. А у тебя хоть какое-то подозрение имеется? Кто бы мог с тобой разделаться на глазах толпы?
— Не так, — помотала головой Руана. — Не на глазах толпы. А в толпе яранов. И ножом ярана. Вы же наверняка успели разглядеть, чей он?
— Успели, — помрачнев, пробормотала Багена. — На нём было родовое клеймо. А под ним имя хозяина.
— И чей он? — думая о своём, машинально уточнила Руана.
— Мой.
Ответ ударил наотмашь, в секунду мобилизовав. Это свойство натуры не раз выручало Ольгу там — не подводило фальшивую Руану и здесь.
— Когда он пропал?
Багена ожидала какие угодно вопросы — и даже, может, упрёки. Услышанное поставило её в тупик.
— Сегодня ночью, — озадаченно пробормотала она. — Викрат сказал, что его найдут в трупе таара. Оказалось, что таарии. На твоём месте я бы меня опасалась.
— На твоём месте, — передразнила тигрицу Руана, — я бы не строила из себя дуру.
— Ты мне веришь?
— Я не знаю ни единой причины, чтобы ты захотела меня убить. Или пока не знаю?
— Мне это не нужно, — спокойно и просто сказала тигрица. — Я не желала этого даже тогда, когда ты придуривалась, вешаясь на Викрата.
— Знаю, — буркнула Руана, оглядываясь. — Слушай, убийца ведь расскажет, кто его послал?