Попкорн
Шрифт:
— Пожалуйста, Брук, в этом нет необходимости.
Он пытался придать своему лицу выражение спокойствия и сочувствия. Получалось так себе.
— Целуй мне ноги, козел! — закричала она. Скорее, даже завопила. От перенапряжения связок голос ее сорвался и в конце фразы перешел на скрежет, что отнюдь не уменьшило неистовой силы его воздействия.
Целовать ей ноги? Брюс задумался. Конечно, целовать их надо было немедленно, но как именно? Страстно или нежно? Может быть, приподнять одну ногу руками, а затем
— Я сказала, целуй мне ноги, козел! — повторила Брук.
Брюс шлепнулся на колени без всякого плана в голове и как-то маловразумительно уткнулся носом в ее пальцы.
— Я сказала, целуй, а не нос вытирай! — рявкнула она.
Брюс активизировался. Поцеловал большой палец, затем мизинец и все остальные по очереди. А дальше что? Еще раз в обратном порядке? Он снова перецеловал все пальцы, на сей раз начав с мизинца. Теперь то же самое на другой ноге? Он сделал и это. Причем дважды, для пущей убедительности.
Ну вот. Он поцеловал ей ноги. Однако Брюс не знал, что делать дальше.
— Хочешь, чтобы я поработал языком? — спросил он на всякий случай.
— Хочешь, чтобы меня вырвало?
У Брюса затекла шея. Повторив свой ритуал с поцелуями еще раз, он вновь пребывал в нерешительности. Что ей от него нужно? Он вслушивался в дыхание Брук, пытаясь угадать ее настроение. Пришла она в себя или нет? Способна ли она рассуждать разумно? Есть ли у него шанс каким-то образом завоевать ее доверие и снискать расположение? Необходимо сохранять спокойствие и доброжелательность. И может быть, даже льстить ей.
— Чего же ты еще хочешь, сука?
Прозвучало это совсем не так, как он планировал, и его охватил ужас. Брюс съежился в ожидании неминуемого наказания.
— Тебе страшно? — услышал он голос Брук.
Ну и вопрос!
— Да, страшно.
— Очень страшно?
— Очень, — пауза, — страшно, — пауза, — мать твою.
— Хорошо, — был ее ответ.
Шея у Брюса теперь уже болела по-настоящему.
— Пожалуйста, Брук, скажи мне, чего тебе надо.
Брук убрала ногу у него из-под носа и опустилась на пол. Ее рука коснулась его подбородка и приподняла голову Брюса так, чтобы он снова мог смотреть ей в глаза. Что теперь?
— Я… хочу, — она гипнотизировала Брюса взглядом, ее рука у него под подбородком слегка подрагивала, — роль в твоем следующем фильме.
Брюсу понадобилось несколько секунд, чтобы переварить полученную информацию. Он поверил Брук, только когда поймал крупным
— Убери пистолет, — сказал он для проверки.
Брук положила пистолет назад в сумочку. Дрожащая рука выдавала ее волнение.
От изумления Брюс не мог вымолвить ни слова. Хотя, по правде, не совсем.
— Ну ты и сука! — заорал он.
Теперь испугалась Брук. Брюс только начинал входить во вкус, и, очевидно, если дать ему волю, произойдет настоящее извержение вулкана. Нужно срочно все ему объяснить.
— Послушай, твои фильмы возбуждают и пугают. Теперь скажи, что сделала с тобой я? Только честно? И все это в течение получаса — завела, а потом испугала.
— Памела Андерсон меня возбуждает, Пэт Бучанан пугает. Но я не собираюсь никого из них снимать в своих фильмах. — Брюс не мог поверить, что он еще и дискутирует с этой возмутительной женщиной. — Ты заставила меня целовать тебе ноги! Под дулом пистолета! По-хорошему, я должен сейчас в полицию звонить!
— Я написала тебе пятьдесят писем. Пятьдесят! Ты их видел? Ты их читал?
— Знаешь, сколько актрис и моделей мне пишут? У меня нет времени на подобную ерунду. Этим занимаются другие люди.
— Да, я догадалась. Потому и решила сделать то, что сделала. Я всего лишь безмозглая модель. Кто всерьез меня воспримет как актрису?
Брюса вдруг осенило, что его водили за нос последние пять часов.
— Ты с самого начала все спланировала?
— Нет. Мне пришло это в голову, когда мы смотрели «Обыкновенных американцев». Я, кстати, видела его уже пять раз и сказала, что не видела, чтобы произвести на тебя впечатление.
— Да уж, ты произвела впечатление! Дуры ненормальной. Нужно просто выкинуть тебя за дверь.
— Я смогла завести тебя и напугать. Признайся, так и было! Дай мне шанс.
Брюс взглянул на нее: босая, тяжело дышит, а в глазах страх — явно опасается последствий собственной дерзости. Но ведь все так и было: она действительно возбудила и напугала его — чертовски привлекательная и ужасная одновременно.
— А если я скажу, что ты для этого должна со мной переспать?
— Нет, — ответила Брук, — в целях получения работы я ни с кем не сплю.
— Жаль…
Брюс не был бесчестным человеком. Подав Брук надежду, он в некотором роде обязал себя. К тому же не очень хотелось выглядеть дешевкой.
— Ну, хорошо, пожалуй, я позволю тебе прийти на пробы. Хотя, скорее всего, ты не такая хорошая актриса, как о себе думаешь. Пусть твой агент позвонит мне на следующей неделе. Можешь не сомневаться: я тебя не забуду.
— Спасибо, Брюс! Я так тебе благодарна! Обещаю, ты во мне не разочаруешься!
— При всем своем желании, ты не могла бы разочаровать меня больше, чем уже разочаровала. Я вызову тебе такси.