Попробуй меня уберечь!
Шрифт:
Но мне эти цветы всегда нравились. Может быть, потому что красные, а может, у меня просто все не как у людей.
Когда головокружение отступило, я сорвала парочку перецветов и вплела себе в волосы. И снова радостно закружилась. Конечно, вряд ли дивные оценят такую красоту, но сейчас меня никто не видит! Значит, можно немного посходить с ума.
Полянка закончилась как-то внезапно. Просто я вдруг поймала себя на том, что стою на вершине довольно высокого холма, пологий спуск которого уходит далеко вниз. А там, внизу, насколько
Я никогда в жизни не видела моря. Поэтому в первый момент с приоткрытым от удивления ртом принялась вглядываться в открывшееся взору зрелище. Лазурная даль словно играла, покрываясь рябью и отражая солнечные лучи. Красота-а!
Но как только первый шок от увиденного прошел, сознание зацепилось за одну маленькую неточность. Покопавшись в памяти, я выудила оттуда карту, которую давеча с таким восхищением разглядывала, и обиженно фыркнула. Как же, море! Какое, к лешему, море, когда вокруг сплошной лес?
Вот ведь проходимцы ушастые!
Конечно, это иллюзия. Мастерски сделанная, но тем не менее. В лучшем случае здесь могло быть небольшое озерцо. Я еле сдержала порыв резануть руку, дабы разглядеть, что да как. Но прав Габриэль: не стоит попусту заниматься членовредительством. Устроившись прямо на траве, я прикрыла глаза. И сама не заметила, как провалилась в сон.
Правильно говорят: дурак спит – дурное снится. Вот и мне привиделся полный бред. Впрочем, я от себя ничего другого и не ожидала.
…Было холодно. Очень холодно. Сырой воздух безжалостно леденил лицо и руки, с легкостью проникал за шиворот, пробираясь до самых костей. Дыхание вырывалось струйками пара. Меня сразу начала сотрясать крупная дрожь. Никогда не могла спокойно сносить мороз. Стоило первому листу окраситься в багрянец, как я тут же закутывалась во что-нибудь теплое, и так до поздней весны.
Дернул же меня леший отправиться на прогулку в одном платье!
В громоздком кресле довольно обшарпанного вида сидел мужчина. В зале, где я оказалась, царил полумрак. Толком рассмотреть внешность сидящего мне не удалось. Единственное, что смогла точно определить, – усталость, которая буквально сочилась из его опущенных плеч. Тяжело навалившись на массивный подлокотник, он отрывисто, с присвистом дышал.
А у его ног, словно верный пес, скрючилась женщина. Болезненно худая, я бы даже сказала изможденная, она уселась прямо на холодный каменный пол, уложив темноволосую голову мужчине на колени.
Эта картина меня заворожила.
Я бы, наверное, до скончания веков простояла в немом оцепенении и точно превратилась в ледышку, если бы меня не отвлекло странное свечение. Оно казалось совершенно неуместным в этом мертвом зале.
Задрав голову, я обнаружила реющую под потолком арку из белоснежного камня. Светилась именно она. Парило это совместное детище архитектуры и магии отнюдь не самостоятельно, а вместе с куском каменного пола, грубо выдранного из его
Влас!
До обоняния с опозданием докатилась знакомая приторно-сладкая вонь. Завтрак жалобно попросился наружу.
А в мозгу отчаянно забилась мысль об открытой мышеловке. Ведьмоловке…
Попытка закричать произвела на свет только глухой хрип. Я стала осторожно пятиться к противоположной стене. Все планы мести как-то разом забылись. В голове царил полный вакуум. Чувствую, стукни меня сейчас кто по черепушке – гул будет стоять на весь Светлый лес.
Боги, о чем я только думаю? В такой момент!
Влас неожиданно выпрямился и посмотрел прямо мне в лицо. Сердце жалобно сжалось, пропустив несколько ударов, а затем, совершив невероятный кульбит, ухнуло куда-то в область подвальных помещений. Если, конечно, таковые здесь имеются.
– Эй, с тобой все в порядке? – спросил Влас испуганным девичьим голоском…
Я резко распахнула глаза. Лес… перецветы… иллюзорное море… Надо мной склонилась незнакомая эльфийка.
Фух! Пожалуй, можно перевести дыхание. Это был лишь сон.
«Пронесло», – подумала я, стараясь дышать как можно ровнее.
«На этот раз – да», – подтвердил внутренний голос. В отчаянных попытках взять себя в руки я не обратила на него ровным счетом никакого внимания.
Какого же лешего мне так холодно?..
– С тобой что-то случилось? – переспросила девушка, видя мою явно неадекватную реакцию.
– Угу, – угрюмо подтвердила я и принялась усиленно дышать на озябшие пальцы. В такую-то жару. – Ты меня только что разбудила. Такой сон досмотреть не дала!
– Ну извини, – скуксилась невольная спасительница. – Я не специально.
Это она шутит, что ли? Или у эльфов принято прощения за спасение просить?
– Спасибо! – благодарно выдохнула я.
Конечно, можно было повредничать и заявить, что она наглейшим образом прервала самый сладкий сон в моей жизни и теперь должна мне, как источник – колдуну, но я не стала. Видно, вредность сейчас пребывает примерно там же, где и душа. В пятках.
Пришлось в срочном порядке проводить внутренние мероприятия по водворению обеих на положенное место. А то куда же я без них?
По мере того как я успокаивалась, внутри осторожно зашевелилось любопытство (вот уж никаким страхом не задушишь!), и я принялась разглядывать новую знакомую. Пока еще не совсем знакомую, но это дело поправимое.
Так вот, передо мной стояла вполне типичная эльфийка. Хрупкая и чуть испуганная. Без малейшего намека на высокомерие. Светловолосая, но ее волосы были не белоснежными и не серебристыми, а имели теплый пшеничный оттенок, как у Кайэля. Большие темно-зеленые глаза взирали на мир с неприкрытым изумлением. Худенькую фигурку обтягивало простое голубое платье без всяких изысков.