Попутчик, москвич и водитель
Шрифт:
Я задумался, получив в свой адрес очень скользкий вопрос, не в силах сходу ответить на него искренне и правдиво.
– Вот видишь, выходит и сам толком не знаешь, как бы поступил - воспринял моё молчание друг так, как и должен был.
Оставлять такое заявление без ответа не стоит, и я ответил, использовав для него обычный штамп, каких у жителей моего времени, по любому поводу, найдётся не один и даже не два.
– Почему же не знаю, знаю - сказал я, засыпая картошку более яркими углями.
– А сразу не ответил потому, что ужином занят, на который
Теперь пришла очередь Драпа задуматься, а моя, снова ковыряться в костре. Может быть он хотя бы так не заметит, на сколько стало красным моё лицо. Стыдно, не скрою, отыскать в себе такие противоречивые чувства. Вот кажется, чего уж проще, поступай так, как только что сказал. А на самом деле, что? Могу ли я себе честно признаться в том, что не нашёл бы тысячи причин, чтобы не ходить за Степаном в лес, не будь рядом с ним автомобиля, позволяющего устроиться в этом коварном будущем безбедно и на долгие годы забыть, что такое риск? Не могу. Пытаюсь прямо сейчас уговорить себя в том, что и так бы его искал, но где то далеко во мне сидит маленький червячок, о котором стоит только подумать, как он сразу же увеличивается в размерах и не позволяет дать положительный ответ, на довольно простой вопрос.
– Чем дольше тебя знаю, тем больше удивляюсь тебе. Не было в моей жизни ни одного такого человека, как ты. Чтобы ради дальнего родственника или друга, вот так, не смотря на смертельную опасность - глядя на разлетающиеся в разные стороны искры, заговорил Драп.
– Я бы не смог. Да и не кто бы не стал этого делать из тех людей с кем я знаком, а знакомых у меня не мало. Таких людей, как ты, на земле единицы, это я тебе точно говорю и я рад, что мне повезло встретиться с тобой. Вот тебе моя рука и знай, я для тебя тоже всё сделаю, ты только скажи.
До чего же оказывается противно быть не тем, за кого тебя принимают. И зачем только нёс эту ахинею? Сказал бы прямо, что видал я этого родственника там то и там то, и сидел бы себе спокойно, не сгорал бы со стыда, стараясь спрятать покрасневшее лицо за жар потускневшего костра. А Драп всё же человек, не ожидал от него такого. Этот святой житель будущего и не подумал поинтересоваться у меня, что такое наркотик. Его внимание было полностью приковано к другим моим словам, правды в которых было процентов семьдесят.
Ну вот, опять приукрасил, какие семьдесят, там и тридцати то не было - нашёл я силы сознаться самому себе, где то очень глубоко, возможно на самом дне моей бездонной и хотелось бы верить, что ещё не совсем испорченной души. И это уже хорошо, если смог осознать то, что совсем не такой, каким меня считает сидящий рядом человек. Раз осознал, возможно и исправляться тоже когда нибудь начну.
– Чего задумался?
– вытянул меня из мрака душевных терзаний Драп.
– Да так, вспомнил кое что - ответил я, не вдаваясь в подробности.
– Это хорошо, когда есть, что вспомнить. А у меня, когда начинаю думать о прошлом, одно и тоже перед глазами стоит. Корзина, соль и пыльная дорога под ногами. Вот так вот.
–
– Почему же не хочу? Отвечу, если спрашиваешь. За убийство я туда попал, хотя и не хотел никого убивать. В драке это случилось, ну а подробности тебе знать не обязательно, нет в них ничего интересного - со вздохом ответил Драп и тут же спросил: - А тебя каким ветром на эту человеческую помойку занесло, не помню я чтобы ты мне об этом рассказывал?
– Да также, как и тебя, по недоразумению.
– Тоже кого то на тот свет отправил?
– улыбнувшись, спросил Драп.
– Нет, не отправил. Но лица, которые меня туда определили посчитали, наверное, что пытался - коротко ответил я.
– Выходит оба мы с тобой случайно там оказались?
– Случайно, не совсем правдоподобно звучит. Давай будем считать, что всё таки по недоразумению. Ты не против?
– Да, пожалуй, так будет лучше. Вроде, как и было за что, а вроде и не было.
– В самую точку.
Следующий день принёс неожиданную встречу с коллегами, находящимися при исполнении своих прямых обязанностей. Их мы заметили из далека, так как всё ещё находились на возвышенности, не желая покидать её из-за хорошего обзора окружающей местности. Три человека занимались раскопками, обычной для этих мест, грязевой лужи. Двое делали это при помощи плоских, деревянных лопат, от которых, на мой взгляд, не было абсолютно никакого толка, а третий стоял на берегу и страховал их от всевозможных неприятностей.
– Может спустимся? Посмотрим, чего они там ищут?
– спросил меня Драп, когда пришло время решать, стоит ли покидать заросший мелким кустарником склон и есть ли смысл двигаться по нему дальше.
– Давай - согласился я с его предложением.
Когда то же надо узнавать, как реагируют старатели на появление своих товарищей-конкурентов, рядом с раскопками, где уже осуществляются поиски древних артефактов.
Расстояние между нами и упорно работающими в грязи "одиночками" в действительности было на много большим, чем это казалось на возвышенности. Достаточно времени потратили мы и на преодоление преграды природного характера.
У самого подножия горных вершин образовалась прямо таки непроходимая стена из полу сгнивших брёвен, щебня, камней и всё той же грязи, служившей связующим материалом для этой невообразимой постройки. Так что встреча, которую я планировал провести минут через двадцать, состоялась лишь через полтора часа после визуального контакта с незнакомыми людьми.
– Добрый день - стараясь быть предельно вежливым, поздоровался я с тем членом бригады, который стоял на берегу.
Моё приветствие его не застало врасплох. Товарищи, стоящие по пояс в вонючей жиже, должно быть предупредили своего страхующего заранее, о подходе к месту работ чужаков, поэтому встречал он нас в полной боевой готовности, с точно таким же копьём, как и у меня, в руках, и повернувшись к нам лицом.