Попутный ветер
Шрифт:
– В основном? – он подсказал, когда я не объяснила.
– Ну, я не получила работу. У меня такое чувство, что они позволят мне отказаться от контракта, так как я сказала им, что у меня есть семейные проблемы, но если я откажусь, это означает, что у меня нет работы.
—Ты можешь вернуться на свою старую работу? – спросил он.
Я отрицательно покачала головой.
– Они не обрадовались моему отъезду и сказали мне, когда я вернусь с Кейп-Кода, что если я захочу вернуться, и у них будет возможность меня взять обратно, они посмотрят, что можно сделать, но я не хочу туда возвращаться, Шай. С тех пор, как у нас с тобой... все пошло наперекосяк, доктору
– Ты разговаривала с администраторами?
– Нет, Шай и, дорогой... – я продолжала быстро говорить, потому что по изменению выражения его лица и желвакам на его челюсти поняла, что он собирается сказать, – ты не понимаешь, как это работает в том мире, но врач – это король. Я могла быть втянута в большую драму, но, в конце концов, это принесет много головной боли и стресса, не говоря уже о потраченном времени, и либо мне придется смириться и продолжать так работать, либо мне придется уйти и двигаться дальше. Просто так все и есть.
– К счастью для тебя, я не живу в том мире, – ответила Шай, и мой живот сжался.
Ой-ой. Я знала, что это значит, и что это означало, что понадобилось бы время, чтобы контролировать его от нанесения вреда.
– Шай, ты – нет, а я – уже нет, но мне приходилось существовать в нем по восемь часов в смену, пять дней в неделю.
Он немного склонил голову набок и объявил, буднично.
– Последствий для него не будет.
Отлично.
Ребята все время повторяли это слово миллион раз, когда несколько лет назад Тайру похитили и ударили ножом. Конечно, эта огромная драма не была виной отца. Это случилось потому, что испорченный жених лучшей подруги Тайры – Лэни, был, ну... совершенно испорчен. Так запутался, что втянул в это и Тайру, и Лэни. Тем не менее, папа тоже попал в микс, и никто не дал мне всего объяснения, но, как бы то ни было, это разозлило моего старшего брата Раша так сильно, что он отказался пойти к клубу, чтобы стать новобранцем. Это дало мне ощущение, что участие отца повысило уязвимость Тайры. Она выжила, и она была бойцом, поэтому она не позволила тому, что произошло, тянуть ее вниз, даже немного.
Но все же.
– Шай, я не хочу, чтобы ты вмешивался, – сказала я ему.
– И Табби, – его лицо наклонилось ближе, – ты появилась у моей двери и, в отличие от других женщин, ты знаешь как все устроено, так что это не будет для тебя сюрпризом, когда я скажу: я слышу тебя, детка, но я все еще участвую.
Вот оно, и оно пришло быстро.
Я должна была все урегулировать.
– Шай, серьезно, – мягко сказала я, прижимая пальцы к его груди для большей убедительности, – у меня плохое предчувствие по этому поводу.
– Я все сделаю правильно, Таб, ты ничего не почувствуешь, и помяни мое слово, милая, я все сделаю правильно.
Волшебно.
Я уставилась на него, и до меня дошло.
Нужно поговорить с Тайрой.
Я могла бы прожить в мире байкеров всю свою жизнь, но пока мне не исполнилось шестнадцать, и она не исчезла, моя мама была моим наставником в мире байкеров, и она не была хороша в этом.
Тайра же была профи.
Я бы с ней поговорила.
То есть, я бы поговорила с Тайрой о том, как управлять Шаем после того, как я поговорила бы с Тайрой о том, что быть с Шаем это хорошая идея, а затем бы ждала, чтобы она смирилась с тем, что я была с Шаем и поверила в нас (или притворилась бы, что она верит, пока она действительно не поверит
Я надеялась, что она быстро справится с Шаем, потому что, судя по его глазам, у меня было чувство, что Шай не собирается медлить.
– Ты со мной? – он спросил, а я не была с ним.
Тем не менее, я сказала.
– Отчасти, но могу ли я оставить за собой право обсудить это с тобой позже, когда полностью осознаю что стала частью целого с горячим парнем-байкером и братом моего отца и кучей мужчин, которые являются моей семьей?
– Да, ты можешь оставить за собой это право, – пробормотал он и усмехнулся.
По крайней мере, хоть что-то.
Затем его рука переместилась с моей головы на грудь и продолжила двигаться дальше, когда он продолжил.
– Хотя, я оставляю за собой право повторить, что я все еще в этом участвую.
Замечательно.
– Шай...
– Разговор окончен, у нас есть дела.
Я моргнула и спросила.
– Дела?
– Мы, бл*дь, абсолютно заняты, – ответил он.
– Чем?
Он не ответил.
Он прижался своим торсом к моему в тот момент, когда его рука обвилась вокруг моей груди и его губы коснулись моих губ.
Затем мы сделали то, что должны были сделать, поясняю – совершили несколько поездок в рай.
Глава 9
«Воссоединение семьи»
Я услышала стук в дверь и медленно открыла глаза.
Было утро, я видела, как солнце светило в квартиру Шая. Я была в его постели.
Точнее, лежала на нем голая в его постели. Грудь к груди, вся на нем, щека на его плече, бедра по бокам, нога согнута, колено упиралось в его бедро, он обхватывал мою талию рукой так, чтобы заодно обнять и мой зад.
Эта поза, как ни странно, была очень удобной и очень приятной, но я понятия не имела, как он мог спать так, не будучи раздавленным или, по крайней мере, иметь при этом возможность дышать.
Я также понятия не имела, как могла спать так, голой. Я могла чувствовать простыню, натянутую чуть ниже пояса, но в основном все было открыто.
Мое сонное, просыпающееся сознание поразили воспоминания о вчерашнем дне, и я начинала понимать, как могла так спать, так же, как и мог он.
Я редко сплю голой, но это не значит, что этого не было. Иногда, когда мы с Джейсоном выходили в город и я возвращалась навеселе, мы занимались диким обезьяньим сексом. Это продолжалось какое-то время, а потом я отключалась голой.
Обычно, если секс был последним, что мы делали перед сном, то после того, как заканчивали, он обнимал меня и отворачивался. Я выскальзывала из постели, мылась и натягивала трусики и ночную рубашку, прежде чем отправлялась в постель спать.
Это был весь мой опыт.
Джейсон был вторым номером в моем не очень длинном списке любовников. Я отдала невинность своему школьному парню, когда мне было семнадцать. Это было не очень хорошо. Но и не отстой. Отстойным было то, что когда он был во мне и сказал, что это навсегда, а я любила его достаточно, чтобы отдать ему мою девственность (то есть, очень любила), он сказал своим друзьям, что сделал меня, и это стало известно всем. Это меня не обрадовало, и я бросила его. Он был опустошен, я не очень хорошо себя чувствовала в этой ситуации, но не собиралась принимать это – взгляды, комментарии шепотом, стервозность девушек, всех, с которыми он поступил так же, делая что-то настолько глупое, как хвастовство.