Попутный ветер
Шрифт:
– Очевидно, она вернулась, – подсказала я, когда он остановился, чтобы сделать еще один глоток.
Он перестал горбиться над стойкой, выпрямился и повернулся ко мне.
– Да. Она вернулась, – подтвердил он.
– Так это хорошо, – тупо заметила я.
– Слышал, как она разговаривала с бабушкой.
Ой-ой, снова.
– Да? – спросила я.
– До сих пор я думал, что это было глупое дерьмо. Он не изменял ей, не играл в азартные игры, не пил, не бил, не прятал от нее деньги. И с тех пор, как они умерли, у меня всегда была эта яма, эта ядовитая яма в моем животе, потому что мы были у бабушки в течение трех недель. Она потеряла
– Ладно, – сказала я, когда он снова остановился.
– Теперь я понимаю, что это было женское дерьмо. Как бы глупо это ни было для меня, но было важно для нее. Это отталкивало ее от него. Это что-то значило для нее. Достаточно, чтобы поставить все то хорошее, что у них было, под угрозу. Так что, на самом деле, это было не глупо. Это было чертовски серьезно.
Я положила ладонь ему на бедро и сжала ее, догадываясь.
– И ты вспомнил об этом, когда увидел Розали, и было так очевидно, что она... не очень хорошо относится к тому, что произошло между вами двумя, и ты думаешь, что неправильно оценил ситуацию?
– Да, – отрезал он. – Она выглядела точно так же, как месяц назад, когда я порвал с ней. Никакого исцеления. Ничего. Та же боль. Такая же боль. Она вообще не двигается дальше, так что, да, Таб, я недооценил ситуацию.
– Это отстой, дорогой, но сейчас ты ничего не можешь с этим поделать. Она будет двигаться дальше. Это просто может занять больше времени, чем ты себе представляешь.
– Ага, – пробормотал он, повернулся к своему пиву, выпил остатки, затем привлек внимание бармена и вздернул подбородок, чтобы заказать еще. Затем снова посмотрел на меня. – Так что, когда ты это поймешь, а ты это поймешь, потому что я знаю, что ты еще не поняла, и я собираюсь взвалить это на тебя, так что ты поймешь после того, как это дерьмо случилось с мамой. После встречи с Розали у меня плохое предчувствие, что боль останется с тобой и уведет тебя от меня.
Как мы сюда попали?
Нет, черт возьми, о чем он говорит?
– Шай, я не...
– Ты обвинила его задницу, и я должен был признаться тебе тогда. Я не сделал этого тогда, а теперь признаюсь.
Я в замешательстве склонила голову набок.
– Кого и в чем обвинила?
– Того парня, – заявил он.
– Того парня? Какого парня?
– Твоего умершего парня.
Что-то ударило меня тогда, и это ударило меня, как кувалда.
Он никогда не называл Джейсона по имени. Он никогда не был груб с ним, никогда не бросал клеветы, был совершенно спокоен, когда я говорила о нем, даже когда он вел меня через мое горе или своенравные мысли.
Но он ни разу, ни разу не произнес имени Джейсона.
Я почувствовала, как у меня свело живот.
– Шай, я не понимаю, о чем ты говоришь, – тихо сказала я.
– Ты сказала, что вернулась к себе, что я привел тебя туда, что ты уже не с ним как раньше. Ты уже давно не была собой. И ты отдала мне должное за то, что я помог тебе вернуть саму себя, не задумываясь о том, что именно я был тем, кто разрушил тебя в первую очередь.
Я моргнула и спросила.
– Что?
– То дерьмо, Таб, случившее с нами четыре года назад, когда я вел себя как придурок и говорил чертовски серьезные глупости, которые заставили тебя уйти от меня? После этого ты изменилась. Я сделал это с тобой, и я не хочу, чтобы это дерьмо вернулось, чтобы ты поняла это и...
Тогда я поняла.
– Я не оставлю тебя,
– Дерьмо никуда не девается со временем, Таб, и...
– Заткнись, – приказала я, и его голова слегка дернулась.
Я проигнорировала это и продолжила.
– Шай, мне было девятнадцать. Я понятия не имела, кто я такая. Я все еще не открыла себя полностью. Ты этого не видел, но между тем временем и тем, когда ты вернулся в мою жизнь, я прошла через целый ряд событий. Музыка. Друзья. Места, где я зависала. Одежда, которую я носила. Не знаю, зачем я это делала, – я улыбнулся ему. – Я знаю, что это было весело.
– Не морочь мне голову, – ответил он. – Это дерьмо началось, когда я накинулся на тебя незаслуженно.
Я почувствовала, что моя улыбка покинула меня, и наклонилась, чтобы смягчить удар, когда призналась.
– Ага. – Я заметила, как по его лицу пробежала тень, и быстро продолжила. – Но Шай, дорогой, это случилось бы в любом случае. Может быть, по-другому, но каждый в этом возрасте отправляется в путешествие, чтобы узнать, кто он. Ты сделал это, и это привело тебя в «Хаос». Я тоже сделала это, и окольным путем это вернуло меня домой и к тебе.
Тень ушла с его лица, но лишь немного, прежде чем он тихо сказал.
– Во-первых, я должен жить с тем, что это забрало тебя у меня и привело к тому парню. Да, детка, это привело тебя обратно ко мне, но я почти потерял тебя, а ты тем временем страдала, теряя все. Во-вторых, и это у меня сейчас на уме, я не хочу, чтобы ты возвращалась к этому по какой-то причине и позволяла тому, что я сделал, проникать тебе под кожу.
Я покачала головой и наклонилась так близко, что мои груди коснулись его руки, и я положила руку ему на грудь.
– Шай, с этим покончено. Всем этим. Джейсон ушел, и в этом нет ничьей вины. Это просто то, что жизнь приготовила для меня. И мы прошли ту плохую историю, которая у нас была. Она не вернется.
– Мама оставила папу из-за того дерьма, что он сделал с ней в колледже. За долбанное десятилетие до того, как она бросила его из-за этого.
Так вот оно что.
– Я не твоя мама, дорогой, – осторожно сказала я ему.
– Дерьмо никуда не девается, – повторил он.
– Они умерли, – объявила я, и эта боль, которую он думал, что прячет за ухмылками или случайными разговорами, промелькнула в его глазах. И все же я продолжала. – Они не оставили тебя, Шай. Они умерли. Я обещала, что не оставлю тебя, и, честно говоря, ты заставил моего домовладельца против его воли согласиться с тем, с чем ты хочешь, и вечно таскаешь мою задницу туда, куда тебе вздумается и если бы у меня были причины злиться, они бы появились еще в прошлом месяце. Но я понимаю, что ты такой, какой есть. Ты заботишься обо мне и о том, что у нас есть. Мы также знаем, каково это – не иметь всего этого, поэтому мы не позволяем этому дерьму вставать между ними.
Его брови поползли вверх.
– Тебе не нравится, когда я таскаю всюду твою задницу?
– Поначалу это меня пугало, – я снова усмехнулась. – А теперь, по-моему, это даже горячо.
Он изучал меня мгновение, прежде чем его глаза прояснились, а губы дернулись.
Я позволила своей улыбке исчезнуть и прижала руку к его груди.
– Я не оставлю тебя, Шай. Ты не потеряешь меня, потому что тогда я потеряю тебя, а этого не случится.
Он задержал на мне взгляд на два удара сердца, и я увидела, что он стал теплым и целеустремленным, а потом Шай прошептал в восторге.