Попутный ветер
Шрифт:
Присутствие Эльвиры в сказочном зеленом платье и шоколадно-коричневых ботинках на шпильках, прогуливающейся по территории комплекса в пять часов утра, означало, что она была здесь не по своим обычным причинам: есть, пить и поднимать уровень своей адской привлекательности рядом с кучей байкеров.
Выражение ее лица и телефон, прижатый к уху, не говоря уже о словах, которые она говорила в него, сообщали, что одеться так, что за это можно убить, не было ее текущей миссией.
– Говорю тебе, Хоук, Тэк меня выгнал. У меня все было готово, все было хорошо, а затем крутой байкер, не колеблясь, взорвал мое прикрытие и выгнал оттуда.
Ее прикрытие?
Она взглянула
Она также продолжала говорить по телефону.
– Эти байкеры забрели туда по делу. Я знала, что тем, кто внезапно привлекает внимание «Хаоса» в три тридцать утра на съемочной площадке порнофильма, ничего хорошего не светит, и я была права. Они не постеснялись заявить о своих намерениях. Они хотели эту новую девушку. Эти парни разгуливали как у себя дома, весь долбаный клуб просто заявился, все прервал и завалился прямо внутрь, начав переговоры. Неудивительно, что Бенито не испытывал желания вести переговоры. Он не принял бы маркер «Хаоса». Он бы не согласился, чтобы «Хаос» оказал ему необходимую услугу, так как ты и я знаем, что Бенито держит свое дерьмо крепко, и ему не нужны никакие услуги клуба. Он не принял бы ничего из того, что они предлагали. Он даже не принял бы плату с процентами, ту, что девушка была ему должна. Девушка должна отработать. Учитывая, что она должна ему тринадцать тысяч с процентами, у нее было много работы. Поэтому переговоры зашли в тупик и с теми ребятами, ну... ты знаешь.
Я закрыла глаза.
Тринадцать тысяч. Невероятно.
И все из-за наркотиков.
Боже, Натали.
– Я же говорил, что она заноза в заднице, – пробормотал Раш.
Мой брат не ошибся.
Эльвира продолжала говорить, и я открыла глаза, чтобы посмотреть на нее.
– Вот тогда-то все и стало жарко, и я старалась не выходить из укрытия. Тэк пытался быть спокойным, а потом он потерял терпение, когда я не пошевелила своей задницей. Поэтому он поднялся и взорвал мое прикрытие, чтобы вытащить меня оттуда прежде, чем переговоры полностью провалились. Когда я уходила, Бенито бросил на меня смущенный взгляд. Тэк отправил меня в путь, сказав Бенито, что, если со мной что-нибудь случится, то дерьмо, что он планирует на зиму, зайдет дальше, а по моим следам он послал рекрутов «Хаоса». Думаю, ты понимаешь, что это значит.
Я не знала, что это значит и не хотела знать, но собиралась узнать, потому что она продолжала.
– Да, это хорошо, что ты тащишь туда свою задницу, Хоук. Девушки в распутных нарядах медсестер и парни с большими членами в халатах пациентов разбегались кто куда. Они чувствовали, что ситуация накаляется, но опять же, это дерьмо было трудно пропустить, – она перестала разговаривать с Хоуком и посмотрела на меня. – Серьезно, они не могут быть более оригинальными с этим дерьмом? Медсестры и пациенты? Это же заезжено до смерти. Если бы я снималась в порно, не то, чтобы я снималась в порно, но, просто говоря, если бы я снималась, это было бы о баскетболе, с кучей потных горячих парней с полосками на шортах, которые легко снимаются. Один рывок и все. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я моргнула.
У меня не было возможности подтвердить или опровергнуть то, что она говорила, так как внимание Эльвиры вернулось к телефону.
– Я здесь, – заявила она, а затем приказала, – иди туда, – пауза, потом, – разберись с Тэком, а потом я тоже с ним разберусь. Я провела два месяца, влезая в эту команду ради тебя, там такая грязь, что мне приходилось принимать душ около семи раз в день. Теперь вся эта работа
Затем она ткнула в телефон пальцем с длинным, идеальной формы, блестящим, выкрашенным в баклажанный цвет ногтем, швырнула его на стойку и уставилась на Раша.
– Э-э... разве ты не понял, что я просила рюмку текилы? – когда Раш шевельнулся, предлагая ей бутылку, она покачала головой. – Не подавай мне эту бутылку. Я не байкер, детка. У меня хорошие манеры. Я пью из стакана, – потом она повернулась ко мне и заявила. – Не обижайся.
– Не обижаюсь, – пробормотала я.
– И не обижайся, – продолжала она, – но твоя сучка – настоящая заноза в заднице.
Я открыла рот, чтобы с ней согласиться, но тут с грохотом распахнулась дверь, и в комнату вошел высокий, крепкий, красивый чернокожий мужчина с шоколадной кожей, лысой головой, великолепными скулами и густой черной козлиной бородкой, обрамлявшей полные губы, явно вылепленные непосредственно рукой Бога.
– О боже, – пробормотала она, отвернувшись от меня, и я поняла, что она наблюдает за высоким шоколадным чудом, крадущимся к ней.
– Ты что, издеваешься надо мной? – выдавил он, все еще направляясь к ней.
– Успокойся, детка, это... – начала Эльвира.
– Так и есть, – оборвал он ее. – Ты, бл*дь, издеваешься надо мной. – Его крупное тело остановилось в футе от нее, а так как я сидела на барном стуле рядом с Эльвирой, то старалась не поддаваться его ярости. – После того, как я отшлепаю тебя за это дерьмо, я надеру задницу Хоуку за то, что он послал тебя туда.
Ой-ой.
Я забыла упомянуть, что Эльвира была дерзкой настолько, что была воплощением самого этого слова. Когда женщины дерзили, мужчины, какими бы горячими они ни были, не угрожали отшлепать их по заднице. И не важно, насколько они были рассержены, это не будет встречено мягкими, успокаивающими словами. Это будет встречено ракетным фейерверком, и даже высокие, идеальные горячие парни не могли контролировать ракетный фейерверк.
Я поняла, что была права, когда Эльвира соскользнула с табурета, что я посчитала тактической ошибкой, поскольку, сидя на нем, она казалась выше.
Она, казалось, не возражала, откинула голову назад и отрезала.
– Это моя работа, Малик.
Он придвинулся ближе и возразил.
– Твоя работа отвечать на звонки, делать компьютерную работу и пасти коммандос31.
Вот оно. Я была права. Хоук был коммандос.
Черный парень продолжал.
– Это не твоя работа – работать под прикрытием с наркодилерским порнопродюсером, который нацеливается на девушек, подсаживает их на хлам и берет плату их кисками.
Ой-ой. Снова.
– Моя работа – отвечать на звонки? – спросила она, ее голос был мягким, что заставило меня взглянуть на Раша, который хмуро смотрел на пару, но благоразумно не вмешивался.
– Да, детка, твоя работа – отвечать на гребаные звонки, – ответил горячий черный парень, слегка наклоняясь, чтобы смотреть ей в лицо.
– Ты не имеешь права говорить мне, в чем заключается моя работа, Малик. Мы с Хоуком решаем, в чем заключается моя работа, – парировала Эльвира.
– Женщина, ты просыпаешься в моей постели и после того, как ты даешь мне то, что мне нужно, чтобы начать день, я вытаскиваю свою задницу из постели и приношу тебе завтрак, чтобы ты получила то, что нужно тебе для того, чтобы начать день. Так что даже не думай вручать мне это дерьмо. Я получаю право голоса, когда моя женщина подвергает свою задницу опасности, – выпалил он.