Попытка контакта
Шрифт:
После учтивых приветствий последовало несколько удивленное:
– Это оно?
– Что?
– Орудие ваше.
– Двадцатипятифунтовый гранатомет, если позволите.
Реакция местных на происходящее оказалась различной. Мешков пожелал посмотреть на сильно поразившее его орудие, а Семаков с Неболтаем пристально разглядывали снаряды к нему. Последний не поленился покачать гранату на руке:
– Сдается мне, что весит железяка как раз двадцать пять наших фунтов.
–
– И меру сажени тоже.
Князь, наконец, выразил часть одолевавших его сомнений:
– Но этот гранатомет - он такой тонкостенный. Со стволом... э-э-э... ничего не будет?
В полемику вступил командор как наиболее опытный в части оружия пришелец:
– Толстые стенки и не нужны: порох мы не используем.
– Но и казенная часть выглядит недостаточно прочной.
– Это тоже не требуется. Говорю вам: принцип не тот, что в пистолете или в ружье.
– Хорошо, а как же взрываются эти чугунные снаряды то бишь гранаты?
– - Тифор, поясни.
– Магистр прочистил горло.
– - Гранатомет отличается от, скажем, винтовки или пистолета тем, что он вообще не использует метание. Граната досылается в ствол движением затвора - вот он - и по нажатии вот этой кнопки мгновенно перемещается в заданную точку пространства. Прицел осуществляется перемещением ствола, наводка по расстоянию - этими ползунками. Вот так они двигаются; это грубая наводка, это тонкая. Если в точке, куда переместилась граната, есть твердо тело, то граната в него вклинивается, происходит взрыв., очень мощный. Если же граната перемещается в воду, взрыв все равно имеет место, только слабее. А вот в воздухе он будет совсем слабым: что-то вроде хлопка. Оглушить разве только... Препятствием для перемещения может служить... э-э-э... большая масса грунта... э-э-э... ну, сквозь земляной вал переместить нельзя. И еще одно: нельзя переместить в ту точку, что находится под воздействием негатора. Ну, это человек, который одним своим присутствием гасит магию. Такие здесь встречаются.
Лейтанант Мешков был прежде всего артиллеристом, что и доказал вопросом:
– - Вы сказали, что граната сильно взрывается. Насколько сильно?
– - Вопрос скорее к нашему командору.
Малах постарался не допустить на свое лицо выражение превосходства.
– Это, господа, надо не рассказывать, а показывать.
– Подожди, Михайло. Мне другое непонятно: как тут целиться?
– Правильно спросили, Тихон Андропович. Снова скажу: мне куда проще показать, чем рассказать.
– Еще минуту, Малах Надирович. Вы говорили, эти гранаты литые из чугуна?
– Именно так, Владимир Николаевич, из него самого. Вообще-то можно из чего угодно делать: например, из камня; это недорого, только сила взрыва меньше будет... примерно вдвое.
– Так что, господа, идем?
Хорунжий попытался приподнять гранатомет вместе со станиной.
– Вдвоем нести можно, и пупок не треснет, - резюмировал он.
–
– Так куда несем?
Малах ткнул пальцем:
– Вон к тому кусту. А целью будет каменный выступ, самый высокий в том направлении - видите его? Господа, помогите нести снаряды.
Люди в некотором обалдении подхватили в обе руки по одному снаряду.
– Магия?
– шепнул Семаков Тифору, уже зная ответ.
– Она самая, только Таррот в ней сильнее.
– И любой маг так может?
– В университете учат. Даже я так могу. Но нашему славному дракону это в меньший труд, - пояснила маг жизни.
– Ящик сюда, снаряды нести было б куда удобнее, - проворчал Тифор.
– Не подать сквозь портал, - возразила женщина.
– Ящики можно достать, - заметил Мешков.
– Владимир Николаевич, запиши.
Местные моряки принялись устанавливать свои устройства для измерения дистанции. На свет появилась грифельная доска.
– Вы на этом делаете временные записи?
– догадался капитан Риммер.
– Ну да. Удобно, что записал, а потом и стер. Вот так.
На определение дистанции потребовалось менее четверти часа.
– Пять и три десятых кабельтова, - щегольнул знанием дробей Мешков.
Вперед вышел Малах.
– Господа, сейчас демонстрируется стрельба по наземной цели. На море это по-другому, и отличия существенны. Если ставится цель повредить сооружение или поражение солдат противника, то целиться надо с недолетом, но главное: четко определить расстояние. Сейчас я это делаю на глаз и по нашим меркам, - лейтенант задвигал ползунками на серебряных линейках.
– Имейте в виду: вот эти деления означают наши меры длины, они, сами понимаете... Ну вот, готово. Теперь: кто готов поработать заряжающим?
– Я! Вероятно, мне как артиллеристу и предстоит стрелять потом.
– Михаил Григорьевич, вам надо бы следить за процессом наводки. Уж лучше я.
– Мне ж еще есаулу докладывать, так что надо бы...
– Господа, не будем спорить. Каждый зарядит по одной гранате вот сюда, в этот лоток. Он вмещает пять снарядов. Кстати, в бою надлежит предусмотреть быструю подачу боеприпасов. У меня на корабле матросы их передавали по цепочке. Да, вот мера безопасности. Я настоятельно советую не стрелять в упор из гранатомета, особенно на суше. Может своих же посечь осколками.
– А любопытно бы знать, как...
Что именно хотел знать хорунжий, так и осталось неизвестным. Пока он говорил, пушкарь из иного мира сдвинул рычажок, пояснил: "Это стопор", затем ткнул пальцем на диковинную букву, выдавленную на серебре. Затвор шмыгнул туда-сюда, пропуская снаряд вниз и досылая его на обратном ходе в ствол. Мгновенно земля на расстоянии примерно пять кабельтовых вздыбилась жутковатым черно-рыжим веером. Звук пришел не сразу.
– Недолет тридцать ярдов, - успел сказать Малах прежде, чем грохот обрушился на уши зрителей.