Пора предательства

Кек Дэвид

Пожав плечами, Дьюранд зашагал прочь вместе с Дорвен и Ламориком.

9. В ОРЛИНЫХ ЧЕРТОГАХ

По сторонам пустынных улиц выстроились святилища и покинутые особняки. Обветшалые деревянные строения склонялись к руинам былой славы их соседей. Ламорик держал Дорвен за руку. Сама же Дорвен то и дело поглядывала на Дьюранда.

— Нет времени переодеваться в парадное, — заявил Ламорик. — Обноски в Чертогах короля-путешественника!.. Хотя, возможно, это сыграет нам на пользу. Что я скажу

Рагналу? Вряд ли мне удастся легко отделаться. Все зависит от его настроения. Вот мы пред ним, измотанные и оборванные. Бледные от усталости, с покрасневшими от бессонных ночей глазами. Его величество решит, что Гирет переживает тяжелые времена. Возможно, он нас и пожалеет!

Каменные изваяния ухмылялись путникам с каждого угла, глядели на них с каждого сумеречного перекрестка. На всех домах висели знамена — сине-золотые в честь короля Эрреста. Небо над головой готово было в любой миг вспыхнуть светом зари.

— Придется бежать, — проговорил Ламорик.

И тут зазвонили колокола.

Из каждого святилища древней столицы разносились, разрывая тишину небес, перезвоны; с высот палили пушки. На улицах еще царили предрассветные сумерки, однако за мраморными стенами и шпилями Небесное Око уже вернулось в мироздание.

Ламорик остановился, потерянно уставившись в небеса. На лице у него отразилось неприкрытое отчаяние — Дьюранд чувствовал себя сущим убийцей, — а потом Ламорик попытался улыбнуться.

— Ну что ж, полагаю…

По улице, взметнув тяжелые знамена, промчался порыв ветра. Дьюранд еле успел придержать плащ на плече. Небо потемнело, на севере зарокотал гром.

— Супруг мой, это не обычная буря, — сказала Дорвен. — Надо найти укрытие.

— Далеко ли до дворца? — спросил Ламорик.

В ту же секунду небо разорвала молния. За накрепко закрытыми дверями домов залаяли собаки, заревели ослы.

Дьюранд развел руками.

— Тогда быстрее.

Из-за прикрытых ставнями окон навстречу буре выглядывали встревоженные лица.

Наконец Ламорик, Дорвен и Дьюранд влетели в проход между домами и, запыхавшиеся, оказались в огромном дворе, что тянулся от рвущегося к небу верховного святилища Эльдинора до Орлиной горы. Во дни Высокого королевства здесь собирались войска перед тем, как двинуться в поход.

Дорвен глядела на тучи.

— Супруг мой, тут что-то неладно.

Небеса переливались сотнями оттенков иссиня-багрового. Дьюранд вспомнил кольца, что видел над Ирлаком, когда река вырвалась на свободу. Стройные ряды башен Сердановской Орлиной горы содрогались от странного света.

— Послушайте меня. Это не обычная буря. В ней — предостережение.

Перед воротами три тысячи нищих ждали раздачи милостыни, которой должно было сопровождаться королевское празднество.

— Надо непременно туда пробиться, — промолвил Ламорик. — Каждый миг промедления лишь усугубляет мою вину.

Чего доброго, его величество решит, будто мой отец отвернулся от короны. Я вот-вот навлеку на голову старика все войско Эрреста…

Дьюранд поморщился.

Пробиваться к воротам — значило пройти мимо всех нищих на пятьдесят лиг вокруг.

— Добраться туда будет нелегко.

— А еще труднее — убедить привратника впустить нас, в таких-то лохмотьях. Войско Небесное! После пира нам придется сражаться со всем этим сбродом за объедки, — пробормотал Ламорик.

Дьюранд сжал зубы. Его молодой лорд не заслуживал участи шута.

И тут древний двор вздрогнул от гулкого грома.

Все с изумлением воззрились наверх. Подобно батальону кавалерии на белые плиты двора обрушился ливень. Упав, дождинки тут же отскакивали — белыми градинами. Через считанные секунды весь город наполнился звоном и стуком. Толпа рассеялась.

— Ой, какой град! — сказала Дорвен.

— Вот тебе твое знамение, — отозвался Ламорик.

Вслед за ним Дорвен и Дьюранд зашагали через опустевшую площадь к воротам.

* * *

Служка с лицом, похожим на лепешку сырого теста, вел запоздавших гостей через сплетение переходов Орлиной горы. Над головой бушевала гроза.

— Идите. Все там, внизу. У нас тут дел по горло. — Служка шлепал ступнями по полу, изо рта у него шел пар. Бритая голова словно выкатывалась за ворот сутаны. Дьюранд заметил на сутане чернильные пятна.

— Не могли бы вы сказать нам, в каком настроении его величество? — спросил Ламорик.

Низкорослый служка всплеснул руками.

— Поздно. Уже ничего не поделаешь. Все равно. Стыд-позор. Вы прямо в этом вот и пойдете?

Пересекли мощенный булыжниками двор, залитый ледяной водой. Дьюранд прислушался к отдаленному гулу пиршества. Сама мысль о том, чтобы предстать перед троном, приводила его в ужас. Через двор метнулась стайка одетых в черное прислужников.

Провожатый вел их все дальше и дальше.

— Так как там король? — не унимался Ламорик. — Должны, верно, быть еще какие-то приемные, да? Он будет рад…

— Вам бы выделили слуг, в другое-то время, — проворчал служка. — Стыд-позор. Испортить такой замысел!

Ламорик хотел было продолжать, но Дорвен опередила его:

— Наверное, немало потребовалось трудов, чтобы как следует продумать и подготовить такое событие.

Человечек переполошился. От его сутаны пахло прогорклым жиром.

— Я свечных дел мастер, вот кто я.

Ламорик разинул рот.

— Свечного мастера отправили приветствовать посланца герцога…

— Очевидно, ваша должность сопряжена с огромной ответственностью, — промолвила Дорвен.

Свечных дел мастер усердно закивал.

— Орлиная гора, это ж не одно здание. Нет. Сотни. Переходы. Улицы. Верховные короли, им требовались огромные залы, чтобы накормить свиту. Огромные кухни, котлы и кастрюли. Склады. Казармы для стражи и их железяк; помещения для сверкающей драгоценной утвари; голубятни; оружейные, набитые остро заточенной сталью; выгребные ямы на тысячи утроб; подвалы, кладовые, казематы для провинившихся. Да-да.