Шрифт:
Пролог
Держись подальше, мальчик, – против ветра. Черт возьми, боюсь, как бы не нанесло заразу ветром. У твоего папы черная оспа – вот что, мальчик, и ты это прекрасно знаешь. Что ж ты нам сразу не сказал?
Хочешь, чтобы мы все перезаразились?
Да, – говорю я, а сам всхлипываю, – я раньше всем так и говорил, а они тогда уезжали и бросали нас.
Бедняга, а ведь это, пожалуй, правда. Нам тебя очень жалко, только вот какая штука… Понимаешь, нам оспой болеть не хочется. Слушай, я тебе скажу, что делать. Ты сам и не пробуй причалить к берегу, а не то разобьешь все вдребезги. Проплывешь
Марк Твен.
Приключения Гекльберри Финна
Сегодня в 21.41 в районе аэропорта Шереметьево-2 потерпел катастрофу пассажирский самолет Ту-154, следовавший плановым транзитным рейсом SU-572 Москва – Новосибирск – Сеул. Самолет едва успел подняться в воздух, как снова рухнул на землю. Сначала раздался взрыв, а затем авиалайнер развалился на части.
На месте происшедшей трагедии работает специальная комиссия. Ведутся поиски так называемого черного ящика – устройства, которое фиксирует все события на борту самолета.
Московская транспортная прокуратура возбудила уголовное дело по факту авиакатастрофы по статье 263 части 3 УК РФ (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта).
На борту находились 149 пассажиров и 6 членов экипажа. По неуточненным пока данным, все они погибли.
ИТАР-ТАСС
Часть первая ТУРЕЦКИЙ
Окна были зашторены, на плите приятно шкварчала поджаривающаяся картошечка, которую были готовы дополнить маринованные огурчики, поджаренная свининка и ровно сто граммов пшеничной, не больше и не меньше. Это был уютный семейный вечер. Ирина Генриховна Турецкая смотрела телевизор. Александр Борисович Турецкий читал «Спорт-экспресс». Только он не переворачивал страницы, а нажимал на клавиши. Турецкому на работе выделили ноутбук, и теперь он упивался самостоятельной компьютерной жизнью. Это была не бог весть какая машинка, но Турецкому, только недавно, по большому счету, открывшему для себя Интернет, ее вполне хватало. У Дениса Грязнова в «Глории» имелся гениальнейший компьютерщик всех времен и народов по имени Макс, с помощью которого Турецкий проходил ликбез. Слова вроде «хакер» и «юзер» уже не нагоняли на него мистический ужас.
Чем, собственно говоря, хакеp отличается от юзеpа? (Хакер, как известно, – взломщик, юзер – пользователь, словообразование происходит от английского корня «юз» – пользовать; когда Турецкий уловил эту простенькую стратегию, многие вещи, казавшиеся совершенной абракадаброй, вдруг волшебным образом прояснились. Смотри в корень, прав был старина Прутков!) Так вот, хакеp подбиpает паpоль с тpетьего pаза, а юзеp – с пятого. На пятом десятке не все дается мгновенно, хорошо, что вообще дается, теперь эта шутка Турецкого искренне веселила.
Для начала он, как и положено начинающему пользователю, от души полазил по порносайтам. Через какое-то время надоело. На прочие сетевые развлечения времени особенно не было, и он уже расстроился было от своей профнепригодности, но тут открыл для себя, что у большинства крупных печатных изданий существуют
Сейчас Александр Борисович читал:
«Жак Рогге выразил сомнение в том, что обычные меры в борьбе с применением допинга в состоянии изменить сложившуюся обстановку вокруг…»
Ирина Генриховна слушала телевизор:
«Лауреаты Нобелевской премии были названы в начале октября во время традиционной нобелевской недели, как это и происходит последние сто лет. В этом году высокой чести удостоились шестнадцать человек и одна организация. Премию мира присудили Международному олимпийскому комитету, от имени которого ее принимал бельгиец Жак Рогге…»
На этом месте Турецкий поднял голову и посмотрел в телевизор. Действительно, Жак Рогге. Господин Рогге прославился в России, когда во время зимней Олимпиады прислал письмо нашему президенту, в котором перепутал его инициалы.
Турецкий посмотрел другие газетные полосы и позвонил Грязнову:
– Славка, смотри, что я нашел. «Согласно данным официальной статистики ЦИТО, одинокие мужчины гораздо чаще и раньше умирают от различных заболеваний по сравнению с женатыми. Цифры говорят, что для одинокого мужчины старше 45 лет риск ранней смерти повышается на 23%».
– Иди к черту, – сказал Грязнов. – Я смотрю нобелевских лауреатов по ящиков.
– А еще… – не унимался Турецкий. Впрочем, все это он говорил уже в никуда, потому что Грязнов положил трубку.
Что же там такое про лауреатов в самом деле, что все так смотрят?
«…Остальными лауреатами стали: три японца, два немца, восемь американцев, один итальянец, один немец, один англичанин индийского происхождения и, наконец, наш соотечественник Николай Баткин…»
– Ура! – подпрыгнула Ирина Генриховна.
– Ура-ура, – покосившись на нее, подтвердил Турецкий.
"…История Нобелевских премий началась 27 ноября 1897 года, когда старый и больной шведский пиротехник Альфред Нобель подписал свое знаменитое завещание. В нем изобретатель нитроглицерина написал, что отдает все свои деньги на премии тем, кто за истекший год принес наибольшую пользу человечеству. Альфред Нобель выделил пять направлений, по которым должны присуждаться премии, – химия, физика, физиология и медицина, литература, премия за укрепление мира. Первые Нобелевские премии были вручены 10 декабря 1901 года.
С тех пор Нобелевский комитет, созданный в 1900 году, не расширял и не сужал рамки своей деятельности. Единственное исключение было сделано после предложения Шведского банка, в котором хранятся деньги Нобеля. В 1968 году Шведский банк по случаю своего 300-летия предложил выделить деньги на премию по экономике, и Нобелевский комитет принял на себя обязательство по их распределению. Официально именуемая как премия по экономике памяти Альфреда Нобеля, впервые она была присуждена в 1969 году.
Сама награда представляет собой золотую медаль с изображением Альфреда Нобеля, почетный диплом лауреата и чек на денежную сумму. Ее размер зависит от средств Нобелевского фонда на текущий момент (в прошлом году эта цифра составила $980 тысяч, что, между прочим, многократно превышает суммы пятидесятилетней давности)…"
– Миллион долларов, Саша, – вздохнула Ирина Генриховна.
– Миллион долларов, – кивнул Турецкий.
– Ты так равнодушно говоришь, как будто держал их в руках.