Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии
Шрифт:
Прерывать гневный монолог Гитлера было бы верхом безумия. Однако его следующая фраза превзошла все доселе услышанное.
– Я принял решение и приказываю вам немедленно довести его до сведения вашего штаба. Имейте в виду, оно является окончательным, и впредь я не намерен возвращаться к обсуждению этого вопроса. Большие военные корабли – это только потеря денег, материалов и людей. Они должны быть выведены из эксплуатации и отправлены в резерв. Можете пустить их на металлолом: его можно будет использовать с пользой.
Такого Кранке уже не мог вынести. Не помня себя от негодования, он перебил фюрера, заявив:
– Это будет самая
Возражения еще больше взбесили Гитлера. И это говорят ему, кого пропаганда объявила „величайшим полководцем всех времен“! Он заметался по бункеру, словно бык, увидевший красную тряпку.
– Я запрещаю меня обманывать! Подводные лодки, на которых служат несколько человек, топят противника успешнее, чем все ваши линкоры и крейсера! И к тому же не требуют таких колоссальных расходов. В последний раз повторяю: это мое окончательное решение, все крейсера и линкоры должны быть выведены из эксплуатации. Да, и передайте адмиралу Редеру, что я желаю видеть его здесь, и чем быстрее, тем лучше.
Содрогаясь от злости и бессилия, Кранке передал по телефону в Берлин последние распоряжения фюрера. Спустя два часа Гитлер получил ответ Редера. Гросс-адмирал не мог прибыть. Он был болен, лежал в постели.
В общем, это было правдой. Волнения последних часов не прошли даром для Редера. Он действительно слег. Кроме того, он понимал полную безнадежность споров о судьбе хорошего боевого флота с обозленным непрофессионалом, коим являлся Гитлер. Что он мог знать о важных стратегических преимуществах, которые создает такой флот своим присутствием? Ведь когда крейсера и линкоры находятся в определенном районе, даже не предпринимая никаких действий, это вынуждает противника держать неподалеку и свои военно-морские силы, чтобы при необходимости противостоять угрозе, отвлекая их с других, быть может, более важных участков. Интересно, что скажут японцы, узнав, что их союзники-немцы отправили свой военно-морской флот на металлолом? Ведь это означает, что британский флот практически в полном составе может отправляться на восток!
Но Гитлер не желал утруждать себя сложными умозаключениями. Он упорно видел только тот очевидный факт, что крупные корабли снова оказались не на высоте. Конечно, он ни за что не согласился бы с тем, что сам является виновником их провала.
После гибели „Бисмарка“ диктатор, обеспокоенный тем, что трагедия может повториться, запретил своим кораблям вступать в бой с превосходящими или равными силами противника. Если где-то ожидалось появление внушительных военно-морских сил противника, немецким командирам предписывалось избегать контакта. Редер всячески старался избавиться от жестких ограничений, отрицательно влияющих на каждую операцию, но тщетно.
Именно этот пагубный принцип „избегать любого риска“ и привел к новому поражению. Когда „Хиппер“ и „Лютцов“ готовились выйти в море для нападения на конвой, Редер счел своим долгом снова сослаться на приказ Гитлера. Через своего начальника штаба адмирала Фрике он напомнил о нем находившемуся в Киле адмиралу Карлсу, под чье командование были отданы эти корабли.
Все это происходило ночью 31 декабря, когда корабли уже были в море. Адмирал Карлс был очень раздосадован. Каждый его командир и так знал о пресловутом приказе. В нем не содержалось ничего нового. Тем не менее, он попытался связаться по телефону с Северной Норвегией, чтобы в очередной раз дать разъяснения командиру
На следующее утро оставшийся в Альтен-фьорде контр-адмирал с удивлением читал срочную радиограмму:
„Обращаю ваше внимание, что указание фюрера „избегать любого риска без особой необходимости“ остается в силе. Его следует неукоснительно соблюдать в случае столкновения с противником“.
Это же очевидно, подумал контр-адмирал, тут нет ничего нового. Но если в верхах сочли необходимым напомнить об этом, наверное, на то имелись веские основания. С другой стороны, корабли вот-вот вступят в бой с врагом… Нет смысла отвлекать Кумметца длинными радиосообщениями, тем более о том, что и так ясно. А от короткого напоминания вреда не будет.
В это время „Хиппер“ уже начал обстреливать эсминцы противника. Англичане не бросились наутек, хотя им нечего было противопоставить огневой мощи немецкого крейсера. Но тут в воде у борта „Хиппера“ начали взрываться тяжелые снаряды, вдали появились и начали быстро приближаться вспышки выстрелов тяжелых орудий. Это подходили британские крейсера „Кент“ и „Ямайка“. А второй немецкий корабль – „Лютцов“ – еще оставался довольно далеко.
Следствием еще одного залпа с британских крейсеров явился взрыв в машинном отделении „Хиппера“. Снаряд пробил бронированную палубу, когда корабль, выполняя поворот для встречи с новым противником, накренился на правый борт.
Через несколько минут после прямого попадания в машинное отделение „Хиппера“ стоявшему на мостике адмиралу Кумметцу принесли радиосообщение. В нем было сказано:
„Избегать любого риска без особой необходимости“.
В это время 8-дюймовые орудия „Хиппера“ и 11-дюймовые пушки „Лютцова“ начали совместный обстрел двух английских крейсеров, поскольку „Лютцов“ (также называемый „карманным“ линкором) как раз подоспел к месту событий. Когда огонь из крупнокалиберных орудий начал вестись с двух направлений, англичане несколько растерялись и начали отход, который облегчался полярной ночью, когда даже середина дня напоминает бледные сумерки, а также сильным снегопадом.
В течение какой-то минуты ситуация изменилась. Эскадра британских крейсеров исчезла во мраке ночи. О ее силе ничего нельзя было сказать достоверно, и появиться снова она могла в любой момент. Отвратительная видимость не позволила немцам навести свои орудия так, чтобы держать крейсера противника на безопасном расстоянии, одновременно отрядив эсминцы для атаки на конвой. Кумметц был уверен, что успешная атака на конвой, которая являлась его первоочередной задачей, могла быть выполнена, но ценой большого риска. И в решающий момент ему вручили листок бумаги с сакраментальными словами: „Никакого риска без особой необходимости“.
Сомневаться не приходилось: это послание шло прямиком от Гитлера. А флагманский корабль только что получил прямое попадание вражеского снаряда, в результате чего был вынужден снизить скорость до 17 узлов… Создалась именно такая ситуация, от которой предостерегал фюрер. Если немецкие корабли сейчас начнут преследование конвоя, которое продлится час или даже полчаса, англичане могут успеть подвести свежие силы, отрезать путь к отступлению и, поскольку „Хиппер“ не может идти быстро, уничтожить его.