Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте
Шрифт:
По словам фон Паулюса, ставились следующие цели: «во-первых, уничтожение русской армии на западных границах Советского Союза; во-вторых, вторжение в СССР на такую глубину, чтобы советская авиация не могла совершать воздушные налеты на рейх; в-третьих, выход на рубеж Архангельск – Волга».
Эти цели остались без изменения в директиве от 18 декабря 1940 года. 3 февраля 1941 года Гитлер окончательно одобрил план «Барбаросса», однако не назначил определенной даты нападения. 28 марта, услышав о восстании в Югославии, фюрер сообщил фон Паулюсу о своем намерении вторгнуться в Югославию. «Необходимо было обезопасить наш фланг для военных действий
Предварительно дата вторжения в Советский Союз была назначена на середину мая, как самое раннее возможное время, учитывая метеоусловия, необходимые для широкомасштабных военных действий в СССР. Однако 1 апреля фон Паулюсу объявили, что эта дата отодвигается примерно на пять недель до второй половины июня. Пока расчищались Балканы, в Норвегии и на побережье Франции в целях маскировки готовившейся восточной кампании проводились мероприятия, создающие впечатление подготовки к вторжению в Англию.
6 июня 1941 года окончательно была назначена дата – 22 июня. Согласно этому приказу, подписанному Кейтелем, 6 из 42 дивизий, противостоявших Англии, отводились с запада на восток. Для первой фазы вторжения в Россию к 22 июня была сконцентрирована 121 дивизия, в том числе 29 бронетанковых и моторизованных.
Очень скоро количество дивизий на Восточном фронте выросло почти до двухсот.
В рамках этой книги у нас нет возможности дать исчерпывающий отчет об этой кампании, но, поскольку поражение на востоке стало прелюдией к окончательному разгрому, необходимо проанализировать его причины, уже знакомые нам по разбору первых ошибок. Правда, теперь размах событий был гораздо значительнее, военная разведка работала хуже, Гитлер вел себя деспотичнее, а генералы были более беспомощными.
Очень многие высшие немецкие офицеры признают, что их безнадежно плохо информировали о численности и боеспособности советских войск, с которыми предстояло сражаться. «Информация, касающаяся России, была весьма скудной, – заявил генерал-полковник Франц Гальдер, начальник штаба фон Браухича, отвечавший за большинство деталей плана кампании. – В нашем распоряжении были захваченные архивы Голландии, Бельгии, Греции, Югославии и даже французского Генерального штаба, но ни одна из этих стран не была информирована о Советском Союзе лучше нас. Сведения о войсках, с которыми нам предстояло столкнуться на границе, были довольно верны, однако мы не располагали никакими статистическими данными относительно будущих возможностей этой огромной страны. Разумеется, в первые шесть месяцев нашего наступления мы выяснили гораздо больше».
Насколько плохо были информированы немцы, прекрасно иллюстрируется следующими выдержками из разведдонесения 22-й пехотной дивизии при ее подготовке к вторжению в СССР 8 июня 1941 года, за две недели до вторжения. Для того чтобы подчеркнуть неадекватность этих сведений, сравним комментарии сражавшихся в Советском Союзе немецких генералов с соответствующими фрагментами.
Вот что говорилось в разведдонесении о советских бронетанковых войсках:
«Опыт боевых действий в Финляндии показал, что советские танковые экипажи атакуют энергично. Боевая подготовка, особенно взаимодействие с другими родами войск, недостаточны. Техническое состояние танков совершенно неудовлетворительно. Особо сложную проблему представляют многочисленные аварии, поскольку
В 1939 – 1940 годах выявленные недостатки организации и подготовки позволили сделать следующее заключение: Красная армия в ее нынешнем состоянии не соответствует современным требованиям и неспособна противостоять скоростному, современному, умело руководимому противнику. Во время крупных маневров не уделялось внимания тренировке отдельных солдат и малых формирований...»
Теперь сравним это донесение с мнением генерал-полковника Дитриха, который вел в наступление 6-ю танковую армию СС в Арденнах в декабре 1944 года. Вот что сказал о советских танковых войсках Дитрих после опыта командования 1-й танковой дивизией СС в битве за Ростов – попытке освободить окруженные под Сталинградом армии и взять обратно Харьков:
«Русские попросту одурачили нас в Финляндии. Нападая на СССР, мы думали, что у них нет танков, и вдруг столкнулись с двумя тысячами «Т-34». «Т-34» был в то время лучшей из существовавших боевых машин. Он имел отличное вооружение, прочную броню, обладал высокой скоростью. Русские ловко их использовали и содержали в отличном состоянии. Способности русских механиков удивительны...»
Затем в донесении обсуждаются качества командиров Красной армии:
«После казни Тухачевского и летней чистки 1937 года осталось совсем мало опытных командующих, к которым, несомненно, принадлежит народный комиссар обороны Тимошенко. Молодое неопытное пополнение не сможет освободиться от слепого следования военной доктрине и будет испытывать затруднения в выполнении дерзких решений...»
Нет необходимости указывать немецким генералам, какой неверной оказалась эта оценка. Достаточно лишь перечислить имена: Жуков, Конев, Рокоссовский, Черняховский, Малиновский, Толбухин – вот лишь некоторые из «неопытных» командиров, сумевших «освободиться от слепого следования военной доктрине» и не затруднявшихся в «выполнении дерзких решений».
Далее в донесении следует:
«Войсковые командиры вплоть до лейтенантов проявляют потрясающую нерешительность. Они необычайно молоды: 35 – 40-летние полковники командуют дивизиями, 30 – 35-летние майоры командуют полками. Командиры рот – всего лишь лейтенанты или младшие лейтенанты. Им не хватает ни опыта, ни инициативы...»
Как быстро эти неопытные командиры обучались военному искусству, видно из следующего заявления генерала Альфреда Шлемма, командовавшего корпусом в битвах за Смоленск и Витебск, а позже – 1-й парашютно-десантной армией на западе:
«Умение советских командиров маневрировать крупными танковыми соединениями оказалось для нас сюрпризом. Их операции были хорошо спланированы и квалифицированно выполнены; они не боялись импровизировать и экспериментировать...»
Только в отношении красноармейцев разведдонесение приближалось к правде:
«Рядовые солдаты упорны, неприхотливы, отважны, сильны духом. Это больше не «храбрый мужик», известный по мировой войне. Его интеллект и способность к обучению возросли. Современная подготовка может со временем сделать из него независимого бойца и позволит ему овладеть сложным оружием...»
Если кто-то до сих пор ищет причину провала немцев в СССР, эта всеобъемлющая оценка противника, с которым предстояло встретиться через две недели, поможет найти ее. Разве возможно не увериться в победе над противником, обладающим столькими слабостями, как в этом разведдонесении?