Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте

Шульман Милтон

Роммелю понадобилось менее трех месяцев, чтобы отступить на 1400 миль, а 8 ноября 1942 года союзники осуществили свой первый крупномасштабный морской десант на побережье Касабланки, Рабата, Орана и Алжира во французской Северной Африке. Немецкое военное мышление, чью косность уже продемонстрировала ошибочная оценка британских и советских ресурсов, продолжало накапливать промахи в Северной Африке. Несмотря на разветвленную шпионскую сеть в контролируемой правительством Виши французской Африке, несмотря на армаду из 850 военных и торговых судов, бороздящих открытые воды Атлантики, немцы были захвачены врасплох известием о союзном десанте. Адмирал Кранке, впоследствии отвечавший за организацию морской обороны Западной Европы, признал, что немецкий военный флот даже не подозревал о передвижениях союзников:

«Как подготовка, так и продвижение десантных судов остались вне поля зрения немецкого военного флота, и подводные лодки не были вовлечены в боевые действия у африканского побережья».

В

результате союзного десанта все войска «Оси» оказались зажатыми между 8-й армией Монтгомери, наступавшей с востока, и вновь прибывшими англо-американскими войсками генерала Эйзенхауэра, атаковавшими с запада. В безнадежной попытке исправить неисправимую ситуацию Гитлер, наконец, сделал то, что отказывался делать в начале 1942 года, когда эти действия были бы полезными. Он послал в Африку подкрепления и снаряжение. Но если восемью месяцами ранее эти войска дошли бы до Суэцкого канала, то в марте 1943 года они могли лишь удерживать неудобный плацдарм в Северной Африке, надеясь помешать западным союзникам беспрепятственно пользоваться Средиземным морем. С Роммелем на восточном фланге и генерал-полковником фон Арнимом на западном немцы сопротивлялись союзникам до апреля 1943 года, когда была прорвана линия Марет. Роммель вернулся в Германию, слишком больной, чтобы продолжать свою войну. Он оставил весь корпус «Африка» под командование генерала фон Арнима. Корпус, разросшийся до 120 тысяч человек, продолжал тщетную борьбу еще месяц. Никаких серьезных мер для эвакуации этих войск не было предпринято, ибо фюрер решил, что они не отступят и будут сопротивляться до последнего человека. Таков был приказ (уже дорого обошедшийся вермахту в СССР), из-за которого до конца Второй мировой войны смерть соберет огромный урожай. 13 мая 1943 года все итальянские и немецкие войска в Тунисе численностью около 250 тысяч человек капитулировали. Средиземное море вновь всецело принадлежало западным союзникам, и ничто не мешало их вторжению в Европу и ее освобождению.

Следующие пятьдесят восемь дней англо-американские войска готовились к штурму подбрюшья Европы. 10 июля 1942 года была захвачена Сицилия. Две недели спустя на фашистском большом совете первый диктатор «Оси» Бенито Муссолини был свергнут и арестован. Эти события, фактически завершившие участие Италии в войне, стали кульминацией длинного и непрерывного ряда неудач, поражений и унижений, перенесенных итальянским народом в партнерстве с нацистской Германией. С неожиданного вступления в войну 10 июня 1940 года, пытаясь урвать свою долю плодов от бесспорной победы, Италия постоянно мешала Германии. Кейтель и Йодль заявляли о нежелательности помощи Италии; но раз она вступила в войну, ее приходилось поддерживать. Самовольное нападение Муссолини на Грецию и Египет вовлекло Германию в балканскую и африканскую кампании, хотя она предпочитала сконцентрировать свои усилия в Европе. Как мы уже видели, вместо того чтобы оказать Италии в Средиземноморье действенную помощь, раздраженные Гитлер и его генералы без энтузиазма отнеслись к военным действиям, которые считали боями второстепенного значения. В результате была упущена очень важная победа в Средиземноморье, а немецкие войска истощили свои силы в бесплодной попытке поддержать многочисленные, но бездарно управляемые итальянские армии.

К 1943 году Италия прошла во Второй мировой войне бесславный путь. Ее войска были отброшены греческой армией, гораздо меньшей по численности и хуже вооруженной. Ее флот прятался в гаванях с разгрома у Таранто 11 ноября 1940 года. Изгоняя армию маршала Грациани из Египта и Киренаики в 1941 году, крошечное формирование генерала Уэйвелла взяло в плен более 130 тысяч итальянцев. В том же 1941 году была потеряна итальянская Восточная Африка, включая Эритрею, итальянское Сомали и Абиссинию. Разгром в Тунисе завершил уничтожение Итальянской африканской империи и большей части итальянских войск. Вторжение в Сицилию, когда итальянские дивизии просто сложили оружие к ногам союзников, показало, насколько равнодушен итальянский народ к исходу войны. Когда после высадки союзников на Сицилию Гитлер отказался послать Муссолини подкрепления, престиж дуче был подорван настолько, что 24 июля 1943 года девятнадцать из двадцати шести членов фашистского большого совета предложили ему подать в отставку. Главой правительства стал маршал Бадольо, который открыто заявлял о поддержке «Оси», но уже через три недели вел тайные переговоры с западными союзниками.

Все это время немецкая военная разведка демонстрировала полную неспособность разгадать намерения западных союзников и итальянцев. Вторжение на Сицилию было для нее сюрпризом. «Мы были уверены, что союзники сначала нападут на Сардинию», – признал генерал-полковник Штудент, в то время командовавший немецкими парашютно-десантными войсками в Италии.

Свержение Муссолини также застало немцев врасплох. И о капитуляции Бадольо, тайно подписанной 3 сентября 1943 года, им ничего не было известно до 8 сентября. «Я узнал о капитуляции Италии по радио 8 сентября, – сказал генерал-полковник фон Витингоф, командовавший 10-й немецкой армией в Италии. – Хотя мы подозревали, что нечто подобное может случиться, капитуляция нас ужасно шокировала».

Следует признать, что, несмотря на три промаха

разведки, Генеральный штаб с похвальной скоростью сумел оправиться от этих неожиданных ударов. На Сицилии немцы затянули бои на тридцать восемь дней, что впоследствии сильно сократило период благоприятной погоды для военных действий союзников в Италии. Услышав о свержении Муссолини, Генштаб незамедлительно послал в Италию подкрепления для защиты находившихся там немецких войск и для обороны южных границ рейха. Наконец, когда было объявлено о капитуляции правительства Бадольо, Генштаб безжалостно взял на себя руководство рвавшейся из-под контроля ситуацией. Немецкие офицеры просто входили в соседние итальянские казармы и приказывали бывшим союзникам сложить оружие. «У нас не возникало никаких трудностей с итальянцами, – вспоминал фон Витингоф. – Они были так же поражены объявлением о капитуляции, как и мы, и понятия не имели, что делать дальше. Я знал лишь одного итальянского командира дивизии, который отказался отдать своим войскам приказ разоружиться. Он был застрелен немецким конвоиром, когда потянулся к пистолету. Я так и не понял, собирался ли итальянец сопротивляться или хотел сдать личное оружие. Это был единственный инцидент такого рода».

На случай вторжения западных союзников в материковую Италию немецкий план предусматривал медленное отступление к Апеннинам и эвакуацию. Роммель, который теперь командовал группой армий в северной Италии, был главным сторонником скорейшей капитуляции южной Италии. Он полагал, что при полном контроле англо-американцев над морем любой южный рубеж может быть отрезан союзным десантом. Когда выяснилось, что итальянцы не представляют опасности, разбегаясь по домам, когда стало ясно, что союзники удерживают плацдарм в Салерно, фельдмаршал Кессельринг, главнокомандующий войсками в южной Италии, счел отступление преждевременным и решил сражаться к югу от Рима до последней возможности. Таким образом, если верить фон Витингофу, первоначальный план ухода из Италии был пересмотрен, и в начале октября принято решение построить зимний рубеж с горами Абруцци в центре, рекой Сангро на востоке и рекой Гарильяно на западе. Здесь, за грандиозными естественными преградами, немцы подготовили оборону южной Италии. Ожесточенные бои за Ортону, Кассино и Анцио продолжались всю зиму и весну, но 4 июня 1944 года Рим был взят союзниками.

Нежданная стабилизация Итальянского фронта была единственным ярким пятном в сгущающихся над Германией тучах. Все больше обострялась проблема пополнения армии, уже к середине 1943 года расчеты зенитных батарей рейха укомплектовывали пятнадцатилетними мальчишками. Пополнения требовались и военно-воздушным силам, а военный флот был вынужден пожертвовать частью личного состава для возмещения страшных потерь сухопутной армии. С ребяческой капризностью Геринг соглашался на использование своих летчиков в наземных операциях, только если он сохранял контроль над их действиями. Так внутри вермахта образовались несколько армий со своей цепочкой командования и личной ответственностью перед фюрером. Чтобы не уступать Герингу, Гиммлер создал собственные дивизии СС, а Дениц настоял на том, чтобы военные моряки подчинялись ему, а не армейским структурам. Предполагалось, что эти независимые формирования должны сражаться в рамках армии, но постоянная грызня и мелочная ревность практически делали невозможным единое командование.

Обсуждая события того периода, генерал Варлимонт пишет:

«Неудачи рокового ноября 1942 года еще больше способствовали развалу структуры верховного командования. 2 ноября Роммель отступил из Эль-Аламейна; 8 ноября англо-американский десант неожиданно высадился во французской Северной Африке; 29 ноября был окружен Сталинград. Геринг ворошил тлеющие угли, бесцеремонно и безответственно вмешиваясь во все дела. В тот период организовывались полевые дивизии люфтваффе, и Геринг не желал, чтобы его летчики сменили свои серо-голубые мундиры на серую форму сухопутных сил... Особое положение СС еще более усугубляло трудности командования. Несмотря на тактическое подчинение армии, все растущее количество дивизий СС пользовались собственными каналами во всех вопросах снабжения. С их точки зрения, кто бы в чем бы ни обвинял армию, особенно Генштаб, был прав.

Таким образом только Гитлер видел полную картину. И теперь он более, чем когда-либо, развлекался, передвигая дивизии и меньшие формирования, особенно бронетанковые, из одного региона в другой и пытаясь лично вникнуть в каждую мелочь. Разумеется, это отвлекало от своевременного обсуждения таких важных проблем, как вооружение Соединенных Штатов, воздушная война на уничтожение, опасная ситуация на Балканах и разложение итальянской армии (сотрудничеством с нашими союзниками пренебрегали). Гитлер менее всего желал читать доклады о подобных событиях, как и разведдонесения о все растущей мощи советских войск, особенно во времена Гальдера. Гитлер не признавал такую информацию и считал ее отражением пораженческих настроений Генерального штаба. Самообман постепенно распространялся на все области; дутые числа заменяли численный состав реальных дивизий; приказы отдавались, но не принимались меры для их выполнения. Предполагалось, что, фанатически цепляясь за отдельные пункты, можно предотвратить потерю целых областей. В то же время ресурсы армии растрачивались впустую со все возрастающей скоростью...»