Порочное трио для сводной

Амор Полина

Осторожно сажусь на диван и замечаю впереди себя картину. Огромный рисунок обнаженной смуглой женщины. Она высоко поднимает изящные руки и не стесняясь показывает обнаженную грудь и легкий черный пушок внизу живота.

Отличает её от обычной женщины только одно. Мелочь одна. Голова у нее худой коровы. С рогами, шерстью. А посреди рогов будто корона с огромным зеленым диском по центру.

– Это что? – шепчу я.

– Это богиня Хатхор, – кивает Оксана. – У нас много картин с ней. У нее разные облики, но она всегда

прекрасна, сексуальна. Иногда с человеческой головой, иногда с головой коровы.

Да, это я и забыла. По дому было всегда полно какой-то египетской атрибутки. Помню даже, как однажды всех нас троих детьми собрал Юрий и стал рассказывать египетские мифы как сказки.

– Хатхор это дочка бога Ра, да? – спрашиваю я, не зная, зачем. Просто почему-то привлекает эта картина и я смотрю на неё завороженно. Кажется, будто художник внес в неё не только образ и внешнюю красоту но и что-то еще. Будто энергетику особую, или что-то такое. Не знаю.

Следующим чувством, я вдруг четко ощущаю стрем. Не страх, не ужас, а именно такое достающее, как зуд, ощущение недоверия, непонимания, неуверенности.

– Ага. Это богиня любви, красоты, плодородия. Афродита и другие уже после неё появились, она была первой из таких богинь.

– Понятно, – бурчу я.

Дверь открывается и с летней жарой в дом входят двое. Я их видела на фотографиях, с непослушными светлыми волосами крупный парень и утонченный второй. Оба смотрят на меня оценивающе несколько секунд, и я замечаю, как взгляд Виктора будто физически ползет по моим ногам, отчего, с одной стороны, хочется одернуть юбку как хорошей девочке.

Но что-то внутри пакостно подсказывает, что можно сесть иначе, и юбка задерется чуть выше.

– Наша сестричка оказалась красавицей, – говорит Виктор, отчего я непроизвольно краснею.

– Рад встрече, – бурчит Максим.

Нихера не рад. Видно, по мрачному лицу и колкому взгляду, который будто пытается вскрыть меня и вынуть душу. Хороши оппоненты.

Один будто готов трахнуть прямо сейчас, второй вырвать сердце.

– Привет, давно не виделись, – говорю я откровенную глупость.

– Лет так десять, или чуть больше, – замечает Виктор.

– Меньше, девять с небольшим, – поправляет Макс. – Вспомни, её мать была до Жанны.

– А, точно, – кивает Виктор.

– У него было много жен? – спрашиваю я.

– Много-много, – кивает Виктор и садится на диван рядом со мной. Я даже ощущаю запах его тяжелого древесного парфюма. – Но последней официальной была твоя.

Он кладет руку на изголовье дивана, и я понимаю, что это неприлично близкое расстояние, но отодвигаться как-то нелепо. Он снова проходится взглядом по моему телу и мне становится неловко и очень жарко.

– Поэтому?… – шепчу я и вопрос зависает в воздухе.

– Нет, – отвечает Макс резко и качает головой. Он стоит на месте и взгляд становится чуть мягче. – Мы

не знаем, почему ты здесь. Но вряд ли из-за того, что твоя мать была официально за ним замужем. До неё тоже были официальные жены и с детьми.

Когда входит Владимир я успокаиваюсь и тут же сердце падает в пятки от одной фразы Виктора, которую он говорит, глядя на меня, но явно обращаясь не ко мне.

– Можете быть свободны, вы нам не нужны.

– Но я должен… – лепечет Владимир. – Виктор резко к нему оборачивается и встает. Мне становится легче дышать, но сердце отстукивает чечетку неровным ритмом. Понимаю, что-либо я сейчас срочно спрячусь, уеду куда-нибудь на границу с Канадой или… или останусь в компании этих двух и очень подозрительных парней.

– Вы же понимаете, что это не дело одного дня?

– Но…

– Вон. Встретимся в назначенный моим отцом срок.

– Я надеюсь, вы сможете, – говорит Владимир после паузы. Пробегает по мне странным взглядом, и я не понимаю его эмоций. Осознаю только, что мне безумно страшно.

Он уходит, Оксана тоже нас покидает, и мы остаемся втроем. Макс садится напротив меня, Виктор рядом. Молчим и я решаю начать разговор.

– Так, ну, я не дура и понимаю, что происходящее какая-то полная нелепица, и ваш отец, наверное, сделал это не в очень адекватном состоянии. Я думаю, я должна написать отказ от наследства и всё. Буду рада, небольшой финансовой помощи как покрытие финансовых расходов, там морального ущерба. Небольшой, – произношу я. Или не торговаться?

Я почему-то точно уверена, что они могут убить меня к черту за это наследство и всё. Может не надо торговаться, лишь бы уехать живой?

– Ты не откажешься от наследства, – вдруг говорит Макс и у меня начинают дрожать губы от нервов.

– Это как? Я думаю, что…

– Последняя воля нашего отца была таковой, значит ты получишь столько, сколько он сказал.

– Ну… я ничего не понимаю. Владимир говорил про какое-то другое завещание.

– Вот дебил, а? – рычит Виктор.

– Успокойся, так даже лучше. Покажи ей, – кивает Макс.

Виктор встает, заходит куда-то за камин, и я понимаю, что там длинный ящик, в котором лежат документы. Он приносит мне нечто. Иначе и не скажешь: лист очень плотной и очень желтой бумаги.

– Что это?

– Читай, там по-русски.

Беру лист в руки. Написан текст красными чернилами и разобрать его очень трудно.

– Это не завещание, это договор, – тихо говорю я.

– Именно, читай.

Пробегаюсь по тексту. Там сказано, что Юрий клянется передать свое наследство и права по договору трем наследникам – Максиму, Виктору и мне. Я обязана пройти обучение и вступить в наследство через полгода после смерти Юрия. В случае, если этого не произойдет все договоренности и имущественные и неимущественные права всех наследников аннулируются.