Порочные лжецы
Шрифт:
— Деревенская маргарита, детка, — Эйнсли чокается со мной. — Я знаю, что по вкусу не похоже, но там чертова тонна текилы, так что будь осторожна.
— Принято к сведению, — я киваю. — Ты уже видела парней?
Она качает головой.
— Пока нет. Они, наверное, внизу, готовят барбекю или лежат в джакузи.
Я делаю еще один глоток из своего напитка.
— Хочешь спуститься и проверить?
Эйнсли поднимает вверх указательный палец.
— Подожди. Позволь мне долить напиток, и тогда
Она снимает с шеи шнурок с ключом от дома и отпирает дверь. Я следую за ней внутрь, на открытую кухню и жду, пока она достает кувшин из холодильника и наполняет наши напитки.
— Спасибо, — говорю я, принимая от нее стакан.
Она указывает головой в сторону холодильника.
— Убедись, что пьешь только оттуда. Мы держим двери запертыми, но, если ты захочешь еще, просто дай мне знать, и я позабочусь о тебе.
— Поняла.
Эйнсли широко улыбается.
— А теперь давайте вернемся и насладимся этой вечеринкой!
28. Жас
В городе не подышишь таким свежим воздухом. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю землистый аромат сосен. Эйнсли уютно устроилась у костра с Ридом, а Бентли в джакузи с несколькими незнакомыми мне людьми. Мне не хотелось присоединяться к Бентли или быть третьим лишним, поэтому я гуляла вдоль воды, ожидая, когда приедет Кингстон. Уже почти час ночи, а этот ублюдок все еще не появился. Я бы уже забеспокоилась, если бы Бентли не сказал мне, что Кингстон прислал сообщение, в котором говорилось, что он скоро будет здесь.
Пьяное хихиканье привлекает мое внимание к парочке впереди. Они идут по маленькому причалу, на самом деле спотыкаясь, пока не доходят до эллинга и не заходят внутрь. Я оглядываюсь, но Кингстона все еще не видно, поэтому я следую за ними. Я ни за что на свете не пойду внутрь, но я достаточно любопытна, чтобы заглянуть в окна, которые закрыты только отвесными панелями.
— Святое дерьмо.
Интерьер эллинга состоит из одной большой комнаты с минимальной мебелью, так что мало что мешает моему обзору. Пространство заполнено двумя дюжинами или около того обнаженных тел, занимающихся тем или иным сексуальным актом. Стоны и крики доносятся до моих ушей, перемежаясь со случайным: — О, Боже!
Кажется, ни один вид связи не является запретным. Я даже замечаю одну цепочку из мужчины-мужчины-женщины-женщины, который впечатляет своей слаженностью. Господи, это безумие. Кроме того, я практически не могу отвести взгляд. Я совершенно ошеломлена, но в тоже время… возбуждена. Я чувствую, как твердеют мои соски и как внезапно становится влажно в моих трусиках. Моя кровь бьется в жилах, а пульс учащается, пока мой взгляд перескакивает с одного порнофильма в прямом
— Ты хочешь зайти внутрь?
Клянусь, я подпрыгиваю на фут от земли.
— Господичертвозьми! — я бью Бентли в грудь. — Ты напугал меня до смерти!
Его глаза блестят.
— Как раз в тот момент, когда я подумал, что ты не можешь быть еще горячее, я узнал, что ты маленький грязный вуайерист.
— Я не маленький грязный вуайерист! — шепчу я.
Он наклоняется к окну и подглядывает.
— Нет? Значит обычный вуайерист?
Я закатываю глаза.
— Боже мой, может, ты просто заткнешься?
Бентли улыбается.
— Знаешь, Жасси Жас, если ты хочешь посмотреть поближе, я был бы более чем счастлив составить тебе компанию. Кингстон надерёт мне задницу, но оно того стоит.
Я начинаю быстро идти, возвращаясь к твердой земле.
— Ты идиот.
Он следует за мной и закидывает руку мне на плечи.
— А ты, моя дорогая, грязная птичка. Такая горячая.
Я отмахиваюсь от него и скрещиваю руки на груди.
— Кстати, о Кингстоне… он уже здесь?
Бентли медленно кивает.
— Только что приехал. Я должен провести тебя на небольшое частное празднование дня рождения, которое он организовал.
— Сейчас уже за полночь, так что технически это уже не мой день рождения.
Он достает косяк и прикуривает.
— Давай, малышка. Прогуляйся со мной.
— Ладно, — фыркаю я. — Но ты делишься этим.
Он передает мне косяк.
— Я бы и не мечтал об этом по-другому.
Я делаю затяжку и медленно выдыхаю.
— Куда мы идем?
Бентли наклоняет подбородок.
— Немного вверх в ту сторону.
Я благодарна судьбе, что у меня хватило ума переобуться в шлепанцы, а не пытаться передвигаться по слегка влажной местности на каблуках.
— Ты вылез из джакузи только ради этого, да?
Уголки его губ приподнимаются.
— Нет. Я вышел из джакузи, когда увидел, что ты направляешься к эллингу. Ну, знаешь, туда, где ты не шпионила за трахающимися людьми.
Дерьмо. Я не думала, что кто-то обращает внимание на то, что я делаю.
Я показываю на него пальцем.
— Если ты когда-нибудь повторишь это, клянусь Богом, я оторву твои яйца.
Он смеется, разрушая кольца дыма, которые он пускал.
— О, малышка. Ты уже держишь меня за яйца. Но я не откажусь, если ты захочешь пососать их.
Я шлепаю его по руке.
— Господи, ты когда-нибудь остановишься?
Бентли пожимает плечами.
— Не знаю. Никогда раньше не приходилось по-настоящему работать ради этого.
Я вздыхаю.
— Ты ведь знаешь, что все, что случилось в том доме у бассейна, больше никогда не повторится?