Порочные занятия
Шрифт:
Я оглядываюсь через плечо и вижу, что профессор Сегал идет в нашу сторону и испепеляет взглядом. Мотор в трусиках снова зажужжал, и все нервы в ногах наэлектризовались.
Но когда резиновая штука в моей заднице начала надуваться, весь позвоночник прошибло напряжением, а ноги словно вросли в пол.
Мне конец.
— Эй, — Вир обнимает меня за плечо и ведет через дверь лекционного зала. — Макроэкономика вот-вот начнется.
Я вхожу в лекционный зал на негнущихся ногах. Одной рукой все еще сжимаю сумку, маскируя вибрирующий мотор, а другой
Пробка в моем заднем проходе надувается, всасывая воздух, который скользит по влажным складкам. Она давит на внутренние стенки и киску, заставляя вздрагивать. Мой клитор набухает от вибрации, заставляя сглотнуть стон.
Мне машет рукой сидящая где-то посередине зала Шарлотта, но я не могу смотреть на лестницу. Только не с дрожащими ногами, когда каждый шаг грозит стать последним.
Кроме того, Вир не отпускает мое плечо, а я слишком слаба от шока и возбуждения, чтобы помешать ему вывести меня в первый ряд.
— Добро пожаловать на продвинутый курс по макроэкономике, — голос профессора Сегала звучит издалека, хотя он стоит рядом за трибуной. — Доктор Ксандер попросил меня провести сегодняшнюю лекцию о криптовалюте. Кто-нибудь может объяснить, почему это не фиатная валюта?
Несколько человек поднимают руки, и профессор выслушивает каждое их объяснение, прежде чем кто-то дает правильное. Что бы ни ответил этот человек, его слова растворяются в тумане удовольствия, поскольку вибрация мотора стимулирует клитор достаточно, чтобы разжечь искры удовольствия, но недостаточно, чтобы довести до оргазма.
У меня пересыхает в горле. Стук между ушами такой силы, что сотрясается мозг. Каждая капля моего внимания концентрируется на клиторе и заднице.
Я смотрю вперед, не отрывая глаз от профессора Сегала. Его губы шевелятся, но я не слышу ни слова.
Черт, я даже не вижу, что на слайдах.
Как ни странно, профессор остается за трибуной и не ходит по кибнету. Я бы задалась вопросом, скрывает ли он таким образом свою эрекцию, но у меня есть более насущные проблемы.
Например, резиновая игрушка в заднице, которая теперь превышает обхват мизинца. Кроме того, она увеличивается не только в диаметре, но и в длине.
Дыхание становится поверхностным, на лбу выступили капельки пота. Я сжимаю бедра вместе, пытаясь усилить давление на клитор.
Вир наклоняется ко мне и шепчет:
— Ты в порядке?
Я резко киваю.
— Ты уверена?
Профессор Сегал нажимает на пульт, но слайды позади него не меняются. Вибрация усиливается, отчего соски твердеют. Воздух обдувает киску, и помпа снова надувается.
Окей. Это не пульт от проектора у него в руке. Это пульт, который активирует мою помпу.
Я сглатываю снова и снова, пытаясь найти способ избежать этой пытки. Студенты сидят слева и справа от меня, прижимая к месту, а впереди сидит сексуальный садист, который установил в меня игрушку и точно знает, как она на меня действует.
Весь лекционный зал вращается. Это хуже издевательств, хуже мести. Блять, это
Все ощущения перетекают в промежность, и я не могу ясно мыслить. Покачиваюсь взад-вперед, тщетно пытаясь стимулировать пульсирующий клитор, но даже он болит после того, как я терлась о ботинок.
Прямо сейчас я ненавижу профессора Сегала.
Он красуется за этой гребанной трибуной, как серый павлин, и все ловят каждое его слово, как будто он святой покровитель криптографии.
Подлец отклоняется от информации, которую ему дал доктор Ксандер, доказывая, что он знал все об этой теме с самого начала, но держал еще одного человека в кабинете просто так.
— Феникс? — спрашивает Вир.
— Не сейчас, — я качаю головой.
Не могу вынести его жужжание над ухом. Только не с этой постоянно расширяющейся резиновой пробкой в заднице. Только не с киской, такой влажной и скользкой, что влага может просочиться через юбку. И не тогда, когда клитор такой горячий, опухший и раздраженный, что кажется, вот-вот взорвется.
Если Вир не заткнется, я закричу.
Хуже всего то, что я даже не могу опустить руку вниз и кончить, потому что взгляд Вира обжигает мое лицо.
— На этом знакомство с криптовалютами окончено, — говорит профессор Сегал, выглядя очень довольным. — Вопросы?
Нет.
У половины людей руки взлетают вверх, а моя грудь сжимается от хныканья. Профессору обязательно всегда быть таким добросовестным?
Я просто хочу, чтобы эта лекция закончилась.
Глава 23
МАРИУС
Лекция заканчивается, но стояк так никуда и не делся. Несмотря на гул голосов студентов в аудитории, мой разум концентрируется только на одной задаче: вернуться в кабинет и отодрать Феникс на одной из многочисленных кожаных поверхностей.
Потребовалась каждая крупица самоконтроля, чтобы не смотреть на нее, активируя надувную пробку. Но после каждого нажатия кнопки мой член твердел.
Я собираю бумаги, лист посещаемости, оставшиеся вещи и засовываю их в папку.
Слева подходят три фигуры. Я уже могу сказать по их одинаковым каштановым волосам и сияющему загару, что это Талия Грейс и ее кузины, Мия и Черис.
Все надежды на то, что они пройдут мимо, улетучиваются, когда девушки остаются на месте. Как и мой стояк. Средняя кладет наманикюренные пальцы на край трибуны и подается вперед на цыпочках.
— Да, мисс… — я умолкнул, словно забыл ее имя.
На щеках девушки расцветает румянец.