Порочный босс для тихони
Шрифт:
— Имен не называем и помним о том, что вы имеете право на отказ, девочки.
— На отказ от чего? — тихо уточняю я.
— От всего, что для тебя некомфортно, милая.
— А… — я открываю рот, чтобы задать следующий вопрос, но Мари тащит меня к новой двери, за которой меня ждут неоновые вспышки, оглушительная музыка и толпа людей, разодетых, как на новогодний утренник. Только костюмы у них вызывающие и провокационные. У белочки, например, еще-еще чуть-чуть и будут видны ореолы сосков, а у ковбоя зад открыт и гульфик усыпан шипами. И я в ночнушке вполне себе
— Выпьем по стопочке текилы и потанцуем, — Мари наклоняется и перекрикивает музыку. — Только по стопочке, для смелости.
А я глаз не могу оторвать от клеток у потолка. В них извиваются фигуристые пленницы, взмахивают волосами и медленно под музыку скользят руками по своим соблазнительным изгибам. Как их туда подняли? И не боятся ли они сорваться с цепей и раздавить гостей?
Протискиваемся через толпу к барной стойке, за которой двумя шейкерами жонглирует полуголый парень в узких кожаных штанах, поигрывая мышцами груди и прессом. Я моргаю и отвожу взгляд от его сосков на бутылки за его спиной. Через минуту в одной руке у меня текила, а в другой долька лайма.
Моя смелость меня саму обескураживает, когда я слизываю соль с края рюмки, решительно опрокидываю едкую жидкость в рот и закусываю кислой мякотью. По глотке прокатывается пряный жар и растекается по мышцам теплом и приятной слабостью.
Где-то там, в темном углу моего сознания возмущенно кричит та самая серая мышь, которая все эти годы держала меня на привязи и не позволяла опрометчивых глупостей. А я устала от нее. Эта пугливая сука мне надоела, я хочу веселья! Маскарад — это ведь так увлекательно, пусть он и полуголый и громкий. Тут все такие счастливые, живые и яркие.
— Отойду на минутку, — шепчет Мари на ухо, когда ей машет рукой высокий блондин в широкополой шляпе с белым пышным пером и бутафорской шпагой на кожаном ремне.
Я классифицирую его как мушкетера, который забыл надеть камзол и сорочку, но грех прятать все эти мышцы и кубики. Киваю, и Мари семенит на носочках к улыбчивому красавцу, и они теряются в толпе.
— Повторить? — бармен с ухмылкой подается в мою сторону, и я в знак согласия опускаю веки.
Боже, что я творю? Был же уговор на одну стопку, но ее мне мало, чтобы заткнуть стыдливую и паникующую отличницу, которая отказывается выйти к людям на танцпол и потанцевать.
— Повторить? — вновь звучит громкий и лукавый голос бармена.
С улыбкой и коротко киваю и лихо закидываю ногу на ногу. Я достойна безудержного веселья, ведь я себе не позволяла выдохнуть несколько лет. Я заслуживаю глотка свободы.
Глава 6
Выпадаю из реальности, а затем, узрев босса в расстегнутой рубашке на диване под шарами из проволоки и шелка, медленно моргаю. Кажется, я хотела потанцевать, потом сбежать, потому что танцы оказались слишком откровенными, и вот я тут: в интимном полумраке наедине с Евгением, которому стирала и гладила рубашку утром.
Я смотрю на него, привалившись к стене, а он на меня. Это не глаза, а кусочки льда, но от их взора мне жарко и тяжело
Сажусь рядом с Евгением и со стоном откидываюсь назад. О, да. Отдохну пять минуточек, дождусь, когда перед глазами прояснится, и пойду на поиски Мари среди зайчиков, белочек, ковбоев и ангелочков.
— Ну, привет, — хрипло и бархатно говорит Евгений, вглядываясь в глаза.
Вот бы он со мной так на работе здоровался. Томно, с теплыми и тягучими нотками восхищения. Он действительно не узнает меня и видит перед собой очаровательную куклу, которая в ответ улыбается, закусив нижнюю губу, и пробегает пальцами по его щеке, чтобы убедиться, насколько он реален.
Я не могу сопротивляться желанию коснуться Евгения, ведь Алечка утонула под шотами текилы, а ее разнузданное альтер-эго не боится голубоглазого красавчика, который с легкой улыбкой спрашивает:
— Как мою гостью зовут?
А я помню про “имен не называем”. Прикладываю палец к губам Евгения и медленно качаю головой. Никакого имени тебе, Большой Босс. Мало того, я не скажу тебе ни слова, ведь утром ты меня предупредил, что у тебя хороший слух, когда уловил в моих интонациях осуждение.
— Так ты послушная девочка и правил не нарушаешь? — перехватывает руку у своего лица, мягко сжав запястье. — Люблю таких.
Большим пальцем поглаживает основание ладони, всматриваясь в глаза, а затем целует предплечье. От его ласки пкожа покрывается мурашками, и он поднимается к локтевому сгибу. Касается горячим языком нежной кожи, пробегает губами по плечу и под мой стон припадет в ласке к ключице.
Ладонь Евгения поглаживает колено, неторопливо скользит по внутренней стороне бедра, вызывая во мне волну за волной жара и слабости. Задыхаюсь от его терпкого парфюма с нотками зеленого табака, пряного запаха виски и тонкого мускусного амбре пота.
— Как твое имя, моя милая гостья? — горячий шепот обжигает ухо, а уверенные мужские пальцы с нажимом пробегают по влажной ластовице кружевных трусиков.
Я одурманена алкоголем, прерывистым дыханием и дразнящими ласками. Тело и разум лихорадит от настойчивых поцелуев, что покрывают ключицу, плечо и шею ожогами, и я просто не в силах представиться.
— Да? — короткий вопрос проникает в ушную раковину теплой нитью и плавит барабанную перепонку.
Я лишь киваю, и Евгений голодно впивается в мои приоткрытые губы, скользнув ладонью по животу к талии. Тонкое платье задрано до пупка, мои руки обвивают крепкую мужскую шею, а наши языки переплетены в страстном и жадном поцелуе. Меня кружит в густом и медленном потоке стонов, сладкой дрожи и тягучего желания к тому, кто в пьяной истоме не подозревает, что покусывает губы своей скромной и невзрачной секретарши. А я и не против побыть в объятиях Евгения загадочной распутницей, которая пропускает его короткие волосы сквозь пальцы.