Порочный круг
Шрифт:
Однако в Мекке есть сотни других, менее почитаемых, мечетей, и многие из них восходят к языческим временам. В одной из таких не столь известных мечетей выступал с проповедями Азим Мухтар. Эта мечеть, Масджид ибн-Бааз, стояла на западной окраине района Азизия. Снаружи мечеть казалась очень современной, но Тарик заверил Гектора, что ей больше тысячи лет и она весьма почитаема, ведь в ней молились и проповедовали многие знаменитые святые.
Они зашли в общественный парк через улицу от мечети. Здесь, на немногих акрах голой, пропеченной солнцем земли на противоположной стороне дороги, собрались уже сотни паломников, дожидающихся доступа в мечеть, чтобы прочесть там
Тарик отвел Гектора к небольшому холму посреди парка, к зарослям колючего пустынного молочая. Они присели на корточки на коричневую траву среди ожидающих правоверных. Съели на двоих упаковку хумуса и фалафеля [17] , завернутых в круглые лепешки. Потом пили из одной бутылки холодный чай с молоком, купленный Тариком в придорожной лавочке. Прежде чем передать бутылку Гектору, Тарик полой одежды старательно вытер ее горлышко.
Когда поели, Тарик показал, где именно должно было произойти убийство, и Гектор оценил территорию глазом снайпера.
17
Хумус – закуска из нутового пюре, в состав которого обычно могут входить: оливковое масло, чеснок, сок лимона, паприка, кунжутная (сезамовая) паста. Фалафель – арабское блюдо, представляющее собой жареные во фритюре шарики из измельченного нута (или бобов), иногда с добавлением фасоли, приправленные пряностями.
– Я думал, мы с тобой засядем вон в тех кустах, – сказал Тарик. Он повернул голову и подбородком указал на заросли молочая. – Они достаточно густые, чтобы скрыть нас обоих и оружие. Рано утром мало кто приходит в этот сад. Примерно в шесть утра Азим Мухтар выходит из своего дома в поселке, это в четырехстах метрах отсюда вверх по дороге. – Он показал Гектору здание с плоской крышей. – Он идет по дальней стороне этой дороги в окружении множества учеников.
– Я узнаю его среди последователей? Не хочу, чтобы пострадал непричастный.
– Ты сегодня сам его увидишь. А увидев, уже не забудешь. Он выделяется в любой толпе, – заверил Тарик.
– Цель будет движущаяся, – размышлял Гектор, но Тарик возразил.
– Не обязательно, если проявишь терпение. На дороге его всегда ждут просители. Одни падают перед ним ниц и просят благословения, а другие подносят больных детей и просят прикосновением исцелить ребенка. Он никого не прогоняет, останавливается со всяким. Цель будет неподвижная, такому человеку, как ты, промахнуться невозможно. – Тарик оглянулся через плечо. – Когда Азим Мухтар упадет, начнется большое смятение; тебе нужно будет только бросить винтовку и уйти через задние ворота сада. Сразу за воротами автобусная остановка и много рикш, ожидающих пассажиров. Один из них сразу увезет тебя.
– Понимаю. Звук выстрела отразится от высоких зданий в конце улицы. Никто не сможет точно определить, откуда стреляли. Это даст мне время уйти к воротам.
– Давай не будем спешить. Все это произойдет, если сегодня ты увидишь и послушаешь Азима Мухтара и решишь, что он и есть Зверь, приказавший убить Хейзел.
Тарик говорил очень тихо – поблизости сидело много незнакомых людей.
– А где Азим Мухтар может быть сейчас? Говоришь, он каждый день рано утром приходит в мечеть? – спросил Гектор.
– В шесть утра ежедневно, без исключений. И проводит в мечети весь день. Пять раз в день возглавляет молитвы, как установлено во Втором столпе ислама [18] , –
– Значит, сейчас он в мечети?
– Несомненно. – Тарик посмотрел на часы. – Сейчас без двадцати час, мы пришли вовремя. Можно подождать и отдохнуть.
18
Пять столпов ислама – основные предписания шариата, образующие основу ислама и обязательные для всех верующих мусульман. Второй Столп – это совершение ежедневно пятикратной молитвы.
Солнце грело, гомон вокруг усыплял. Гектор задремал, но внезапно проснулся. Не зная, сколько проспал, он быстро огляделся. Тарика не было. Гектор ощутил тревогу, но почти сразу увидел его. Тарик шел к нему, пробираясь между паломниками, сидящими на пыльной земле.
– Где ты был? – спросил Гектор, когда Тарик присел рядом с ним.
– Там. – Тарик показал на общественный туалет у входа в парк. – Ходил отлить.
– Надо было сказать.
Гектор злился. Они в логове Зверя. Они рискуют. И всегда должны прикрывать друг друга, таков основной принцип.
– Прости. Ты спал.
Тарик обиделся, но он заслужил выговор. Гектор подавил досаду. Может, он слишком придирчив. Вдобавок он тоже виноват: не следовало засыпать. Тарик сидел с ним рядом, и Гектор примирительно коснулся его плеча.
Наконец с минарета послышался высокий голос муэдзина, призывающего к молитве. Тарик немедленно встал.
– Пора вниз на молитву, – сказал он с оживлением, которое не мог скрыть. Гектор тоже поднялся, и в толпе верующих они начали спускаться к мечети. Во дворе перед главной дверью масджиды они оставили сандалии и с остальными молящимися отправились совершать омовение. Наконец, босиком и ритуально умывшись, они с толпой прошли в масджиду и склонились на молитвенном коврике лицом к Каабе.
Над стоящими на коленях верующими повисло почти осязаемое ожидание. Все как будто затаили дыхание. Когда в масджиду вошел мулла Азим Мухтар Типпо Тип, Гектор почувствовал, что вместе со всеми остальными выдыхает и расслабляется.
Тарик сказал правду. Гектор ни на минуту не усомнился. Наружность этого человека словно вызывала отклик в сердцах всех присутствующих. Он излучал внутреннюю силу. Гектор не знал, добрую или злую, но могучую.
Его описали Гектору точно: высокий, стройный и красивый, с сильными, почти свирепыми чертами. Этот человек может быть убийцей, подумал Гектор – но многое другое заставляло усомниться в этом. Губы полные, но рисунок рта не мягкий. Взгляд пронзительный и прямой, но не жестокий. Гектор почти сразу понял: этот человек – загадка.
Азим Мухтар поднялся на минбар – кафедру, возвышающуюся над прихожанами. Двигался он грациозно, тело его под струящимися одеяниями напоминало тело сильного хищника. Когда он обратился к собравшимся, призывая к молитве, голос его был слышен во всех уголках просторного помещения и отражался от купола. Гектор зачарованно следил, как мулла провел молящихся через череду ритуальных поклонов и обращений. Он обнаружил, что утратил уверенность в себе. Сейчас он знает, что должен убить этого человека… а секунду спустя на него обрушиваются сомнения, подтачивая решимость. Волны глубочайшего почтения, исходящие от окружающих, окрашивают его мнение, и его решимость колеблется, точно речной тростник на сильном ветру.