Порочный круг
Шрифт:
Джулиет коротко кивнула, пробуя ми-горенг, [33] которую вовсе не заказывала.
— Они одержимы.
— Все до одного?
— Именно. Кастор, ты читаешь Библию?
— Только когда по телевизору нет ничего путного.
— А комментарии, экзегезы и конкордансы?
— Нет, все руки не доходят.
— Тебе известно, как иудеи относятся к Христу?
Я раздраженно пожал плечами: похоже, ожидаются пространные аналогии. До чего же не хотелось их выслушивать!
33
Ми-горенг —
— Не знаю… Наверное, полагают, Иисус связался с плохой компанией.
— Я имела в виду, как они его воспринимают? К какому рангу причисляют?
— У меня нет вариантов, говори!
— Они считают Иисуса пророком. Подобным Илии или Моисею, не больше и не меньше. Одним из многих. Тем, к кому Бог обращался, через кого говорил, но никак не сыном Божьим.
— И что?
— А христиане уверены: пребывание Бога в Иисусе было иным, чем пребывание в пророках.
Вместо дурацкого подыгрывания я медленно пригубил виски. Уверен, Джулиет доберется до истины и без моих наводящих вопросов.
— В аду все так же, как на небесах, — наконец проговорила она. — Человеческой душой демоны могут овладевать по-разному.
Возникла пауза, во время которой Джулиет ела, причем делала это с огромным, чуть ли не диким аппетитом, а потом аккуратно облизнула уголки рта длинным гибким языком с раздвоенным концом. Впервые его увидев, я чуть не обделался от страха, а сейчас лишь гадал, для чего, помимо личной гигиены, суккуб использует свой язык.
Подняв изящную руку, Джулиет стала загибать пальцы. На ногтях сверкал лак медного цвета, или же сегодня ее ногти действительно были из меди.
— Первый и самый простой способ — полное овладение; при нем демон подавляет душу и съедает ее изнутри. Тело становится сосудом, которым он волен пользоваться, сколько сочтет нужным. Такое происходит чаще, чем ты думаешь, и всегда с согласия хозяина тела.
— То есть человек просит демона сожрать его душу?
— Да, человек соглашается на своего рода сделку: принимает условия, одним из которых является утрата души. Очевидно, люди не до конца понимают, что это значит — вечные муки в аду, отлучение от Бога, ну или как там трактует текущая ортодоксия. Для нас же это значит одно: сезон охоты открыт, и душу можно есть.
Вообще-то желудок у меня здоровый, но аппетит начал быстро пропадать. Уж слишком явное наслаждение сквозило в голосе Джулиет.
— А кто устанавливает правила? Открытие сезона охоты подразумевает, что кто-то выдает лицензии. Этим занимается…
— Существуют вопросы, на которые я не смогу ответить, — перебила суккуб и рассекла ладонью воздух, будто отмахиваясь от камеры назойливого папарацци. — Этот как раз такой. Но если ты хотел спросить: «Этим занимается Бог?», то ответ отрицательный. Все намного… намного запутаннее.
— Запутаннее?
— Сложнее. Ситуации складываются определенным образом, и рельеф местности диктует правила применения сил и средств. Тем не менее это лишь одна из форм одержимости, одна крайность: демон съедает душу человека и живет в его телесной оболочке.
— Ясно, — нехотя кивнул я, — продолжай.
— Форма номер два — домашний арест. Демон способен подавить
— Черт подери! — Я уже зачерпнул палочками лапшу, но тут положил их обратно на пад тай. [34] Именно так Асмодей поступил с Рафи: угнал автобус, якобы на короткое время, и давай колесить по городу! Развеселая поездка длится уже два года.
— Первый и второй случаи имеют много общего, — продолжала Джулиет, не обращая внимания на мое беспокойство. — В обоих демон буквально захватывает человеческую душу. Однако есть и другие способы сосуществования. Полагаю, ты бы сказал, другие степени и этапы. Например, другая крайность: демон одаривает мужчину или женщину частью своей сущности.
34
Пад тай — блюдо из жареной лапши с овощами в пряном рыбном соусе «нам пла».
— Одаривает?
— Ну, если тебе больше нравится, то заражает. Облагает… Наделяет… Кастор, давай не будем спорить о семантике! Естественно, у нас с тобой разные моральные установки, другого ты ожидать не вправе.
— Да, — признал я, — пожалуй, не вправе. Но ведь ты все-таки здесь!
— Ну, это просто работа, — пожала плечами Джулиет.
— Угу, как если бы бубонная чума стала женщиной и устроилась медсестрой в больницу.
Суккуб по-настоящему рассмеялась.
— Да, именно так. В любом случае в дарении главное то, что мы можем делать это сколько пожелаем. Предел, естественно, существует, потому как в результате наши силы уменьшаются. Сильный демон способен одарить несколько сот человек, но сам ощутимо ослабнет. Чтобы восстановиться, он со временем должен будет востребовать подарки обратно.
— А до этого…
— А до этого в каждом из тех людей поселится свой маленький демон, не столько контролируя, сколько вынуждая смотреть на вещи с иной, дьявольской перспективы. Опять-таки чем сильнее демон, тем сильнее принуждение. В принципе восприятие может измениться совсем чуть-чуть: молодой парень вдруг поймет, что если на дороге остановит патрульный, его несложно подрезать левым крылом, таким образом, создав копу проблемы посерьезнее. А если подружка на первом свидании откажется целоваться, есть чудесный вариант: накачать ее снотворным, а потом изнасиловать.
— Принести вам что-нибудь еще? — У столика вновь появился официант, неутомимый, словно молодой кобель: такому нужно постоянно бросать палку, если не хочешь, чтобы изнасиловал твою ногу. Я попросил вторую порцию виски, а Джулиет до сих пор не допила свою «Кровавую Мери».
— Ладно, — кивнул я, когда парень наконец убрался, — твоя мысль понятна. В храм святого Михаила нагрянул демон, и частицы его сущности дождем просыпались на головы находившихся там прихожан. Но всего себя он людям не отдал и до сих пор в какой-то ипостаси присутствует в храме — этим и объясняется холод, медленный пульс и остальное дерьмо.