Порочный святой
Шрифт:
Раздаются одобрительные возгласы, и музыка становится громче.
Лукас сжимает мою руку и тащит меня наверх. Я больше не вижу Алека на диване.
— Где Алек?
— Девлин помог мне отнести его в комнату сразу после того, как я пошёл принести ему воды и сказал, что он отсыпается. С ним все будет в порядке. — Он бросает узкоглазый взгляд через плечо. — Я спустился вниз, чтобы найти тебя, но тебя здесь не было.
Я зажимаю губы между зубами и отвожу глаза. Лукас ведет меня вверх по двум лестничным пролетам. Мы проходим мимо семейных фотографий в рамке на стене, на которых Лукас широко
На лестничной площадке Лукас делает паузу. Его плечи вздрагивают. Одним плавным движением он прижимает меня к стене и зажимает мое лицо между ладонями.
— Никогда больше не пугай меня так.
Я смотрю ему в глаза, мое сердце колотится и слегка киваю ему.
Затем он целует меня, сжимая наши губы с дикой силой, от которой у меня нет защиты.
21
ДЖЕММА
— Как только потеплеет, залезай, — инструктирует Лукас. — Нельзя, чтобы ты подхватила пневмонию.
Ванная, соединенная с его комнатой, похожа на гостиничный люкс: мраморные полы, столешницы из темного гранита со стеклянной чашей для раковины и деревянные полки с живыми краями. Он принимает душ и достает из потайного шкафчика аптечку. Лукас бросает мягкий футляр на стойку и снимает с себя рубашку, роняя ее с влажным шлепком перед корзиной для белья.
Я перемещаю свой вес. Мои ладони нежные.
Лукас делает паузу и поднимает на меня бровь, когда видит, что я не сдвинулась с середины комнаты.
— Тебе вода в уши попала?
Я качаю головой.
Лукас указывает на занавеску. — Тогда иди в этот чертов душ.
Он снова поворачивается ко мне спиной, что-то бормоча про себя. Похоже, он не собирается оставлять меня здесь одну. Я слежу за ним ястребиными глазами, пока он кладет несколько пушистых серых полотенец на вешалку рядом с душем.
— Эм... — Мои руки обвиваются вокруг моей середины, когда я привлекаю его внимание. Я могу сказать, что его терпение находится на грани срыва. — Ты... Ты собирался принять душ после меня?
Горячая пульсация распространяется от моего живота, когда он буравит меня взглядом, защитная забота переписывается откровенным желанием.
— Я не уйду, пока ты не примешь душ. — Он расстегивает пуговицу на своих грязных джинсах и стряхивает их, демонстрируя мускулистые бедра и вьющиеся золотистые волосы на ногах. — Теперь полезай. Или тебе нужно, чтобы я снова взял контроль?
— Нет. — Я прикусила губу. — Ты не можешь повернуться или что-то в этом роде?
Лукас шагает через ванную, прямо мне в лицо. Он выдыхает через нос, затем снимает с меня куртку. Он дергает за подол моего тонкого, влажного свитера, и он поднимается над моей головой. Мои губы сжаты вместе, я дрожу в черном хлопковом бюстгальтере и рваных узких джинсах.
Единственный звук в комнате — это шипение душа и наше дыхание, когда пар заполняет комнату, и мы смотрим друг на друга.
— Дальше сапоги.
Я сглатываю, проглотив толстый язык, и вынимаю носок из сапог. Его пальцы идут к моим джинсам. Когда я замираю, расчетливый взгляд Лукаса перемещается
— Поторопись.
Прищурившись на Лукасa, чтобы убедиться, что он не подглядывает, я выворачиваюсь из остатков одежды. Немного странно стоять голой, когда он отвернулся. Я обхватываю руками свои груди и провожу рукой перед влагалищем. Заходя в душ, я понимаю, что это совершенно бессмысленно, но в голове это помогало.
Как только горячая вода попадает на меня, я издаю слабый стон облегчения. Затем я понимаю, как холод прижимается к моему телу.
За шумом душа я слышу, как Лукас передвигается.
Неужели он собирается остаться в ванной, пока я принимаю душ?
22
ЛУКАС
Белый шум работающего душа успокаивает меня, и страх увидеть ее боль исчезает.
Я не спешу раздеваться до трусов, давая ей минуту, чтобы согреться. Моя кожа кажется склизкой после снятия грязной одежды, к шее и волосам прилипли мазки грязи и мертвых листьев. Я хватаюсь за края стойки раковины.
Джемма так меня бесит, но в то же время я никогда раньше не чувствовал такой ледяной хватки ужаса.
Когда мы были под дождем, и она боролась со мной, я просто... отключился. Я никак не мог сдержать свою плотскую потребность контролировать ситуацию — контролировать ее. Все, что я знал, это то, что мне нужно было обеспечить ее безопасность. Лучший способ сделать это — взять ее с собой домой.
Я никогда не позволю ей уйти, пока не буду уверен, что она в безопасности.
В глубине моего сознания шепчут, что единственное, что обеспечивает ее безопасность, — это я. Это заставляет меня придумывать опасные, безумные идеи.
Беззвучный смех сотрясает мои плечи.
Я действительно какой-то извращенный король, который держит похищенную принцессу в красивой клетке.
Мой желудок сжимается, и я не могу больше ждать ни секунды. Мне нужно увидеть ее, почувствовать ее в своих руках, чтобы знать, что она вне опасности. Я отодвигаю занавеску и залезаю в душ вместе с ней.
— Что, Лукас! — возмущение и ярость Джеммы встречают меня. Это восхитительно, как ее рот открывается и закрывается, ее брови нависают над зелеными глазами. Она пытается прикрыться, хватаясь за маленькую мочалку, которая ничего не скрывает. Грязная вода стекает с ее тела и закручивается вокруг слива. В ее волосах запуталась ветка.
Мое сердце учащенно бьется, пока мы стоим там. Я держу глаза на одном уровне с ее глазами, но желание заставляет меня посмотреть вниз и взять ее в руки.
Удерживая зрительный контакт, я разворачиваю ее за плечи так, чтобы она стояла лицом к брызгам.
— Мойся.
— Но...
— Мы просто принимаем душ. Я не собираюсь ничего с тобой делать. Расслабься.
Издав неровный звук и взглянув на меня уголком глаза, она неуверенно возвращается к мытью. Когда жесткое сжатие в ее плечах ослабевает, я беру мыло и протягиваю руку через ее плечо, чтобы намочить его. Я улавливаю изгиб ее щек в профиль, и мои губы подрагивают.