Порочный
Шрифт:
Обнаженная брюнетка стала нежно касаться груди пальцами, чуть оттопыривая маленькие острые соски. Глаза девушки были закрыты. Одна рука потянулась к душевой лейке, а другая ловко опустилась между ног. Я задрожала всем телом, глядя на то, как темноволосая «незнакомка» подняла одну ногу, упершись ею в небольшой выступ, после чего поднесла душевую лейку к гладковыбритой киске, направляя струю воды себе прямо между ног. Глаза жгло, а во рту образовался тягучий ком. Словно приросла к месту, не понимая, как всё это выключить, а самое главное, как
– Мона…
Подняла голову, глядя на сводного брата сквозь пелену слёз. Вильям стоял примерно в метре, испепеляя немигающим взглядом аквамариновых глаз. На нём только банное полотенце, повязанное на бёдрах. На мне – домашнее платье и короткий халат. Но чувствовала себя так, будто находилась голой.
– Ты все эти дни подглядывал за мной? – прошептала, словно в бреду, отчего-то не решаясь говорить в полный голос.
Его туловище было настолько напряжено, что на мускулистых руках вздулись вены. Мы просто молчали, неотрывно глядя друг другу в глаза, ощущая, как в воздухе что-то плавится. Кажется, это была моя светлая вера в него.
– Трогать нельзя, но ведь никто не запрещает смотреть? – выдал потерянно.
И я почувствовала, как сердцебиение отдается где-то в горле. От такого ответа я просто опешила.
«А если я разрешу тебе трогать?!» – чуть не ответила вопросом на вопрос, но стиснула зубы, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего. Даже несмотря на всё, что я только что увидела и осознала, передо мной всё ещё стоял мой Вильям. Тот самый светловолосый полубог, в которого были влюблены все девчонки из моего класса. Вдруг вспомнила, как они завистливо глядели на нас, когда он забирал меня после занятий. Я поднялась, нерешительно пожав плечами. Ноги гудели, а в ушах раздавался странный треск.
– Иди, Симона… Лучше иди… – произнес сводный брат безжизненно. С его тела и волос капала вода.
Только тут до меня дошло, что он только что просмотрел это видео, а потом побежал в душ. А теперь глядел на меня с видом страдальца, будто я ещё и в чем-то виновата…
– И ты даже ничего мне не объяснишь?! Зачем ты это… – резко вскинула голову, до боли стискивая челюсти, указывая пальцем на монитор.
– Я сейчас же всё удалю! Это просто недоразумение… – родственник сел в компьютерное кресло, лихорадочно зажимая мышь между пальцами.
– Это ты установил видеокамеру мне в ванную? – зачем-то переспросила ещё раз.
– Разумеется, нет! – без тени сомнения в голосе произнес наглец, и в это мгновение я взорвалась.
– А кто же тогда? Может, отчим? Спросить у него? А?! – уставилась на него, испепеляя воинственным взглядом.
– Не вздумай! Я же сказал – это просто недоразумение! – Вильям в один размашистый шаг сократил небольшое расстояние, вцепившись в мои запястья, а затем без обиняков потащил к выходу.
– Что ты себе позволяешь, извращенец?! Я должна убедиться, что ты всё удалил!
–
Секунда – и дверь перед моим носом захлопнулась. Каждая мышца в теле пульсировала праведным огнём. Я глубоко вздохнула, стараясь вернуть себе самообладание, но ни черта не вышло. Дикое, запретное, необузданное чувство завладело всем моим существом. Почувствовала, как глубоко внутри просыпается моя тёмная сторона…
Глава 7
POV. Вильям
Мчал, не разбирая дороги, до сих пор ощущая натяжение в джинсах. В памяти стояли её глаза. Её глаза, черт, её пронзительные карие глаза, в которых плескался неразбавленный виски! Один взгляд был равен глотку крепкого алкоголя. Охмелел до чертиков, окончательно потеряв способность соображать. Этот ангельский взгляд вышиб из головы все здравые мысли. Раньше я только смотрел, а сегодня впервые по-настоящему прикоснулся… Ощущение в груди – словно продал душу самому Дьяволу.
– Твою мать! – резко притормозил, так как в этот момент рядом с машиной поравнялся автомобиль папарацци. – Да что за дерьмо?! Что надо этим скотам?! – сильнее утопил ногу в педаль газа, вырываясь вперёд.
Невидимые границы, которые я всё это время так тщательно возводил между нами, стерлись. Позволил дерзкой девчонке недопустимую близость. Желая наказать её, в первую очередь наказал себя… Теперь я всецело принадлежал лишь одной женщине. Вот она, мать его, жестокая правда жизни.
– Жалкий бесхребетный слабак! – хрипло рассмеялся, вспоминая гладковыбритую кожу у неё между ног.
Хотел всего лишь пару раз пройтись по аппетитной заднице ремнём, но внутри закоротило. Система дала сбой. Клетка открылась, и монстр вырвался на свободу. Я раздвинул её ноги, раскрывая пальцами нежную плоть. Она была такой сочной и податливой, словно лепестки только что распустившегося диковинного цветка, покрытые капельками влаги. А ещё невероятно узкой. Малышка дрожала и кусала губы, когда мои пальцы растягивали её изнутри, а затем сладко кончила, покручивая бёдрами мне навстречу, словно приглашая на дивный пир…
Симона. Мона. Девочка моя. Еле удержал рвущийся на свободу рык между зубами. Моё наваждение и проклятье. Черт. Остановился на светофоре, на долю секунды прикрывая глаза. Я до сих пор испытывал чувство вины за ту непростительную выходку…
Мысли со скоростью торнадо вернули в жаркий июньский день. Мы с друзьями приехали в Париж после двухлетнего отсутствия в городе. За время жизни в Нью-Йорке убедил себя, что мои чувства к сводной сестре не более чем блажь. Да, всё это время мы поддерживали общение по скайпу и переписывались, но жизнь в Америке, новый бизнес и огромное количество женщин вокруг завертели в сумасшедшем ритме, не давая времени на лирику…