Порок сердца
Шрифт:
— Не понтуйся, красавчик. Я ведь не Егор, я теперь совсем другая птица.
И, сам поверив в свою мощь, он резко обернулся и обрушил здание на противоположной
стороне улицы взглядом-молнией. Когда грохот утих и пыль осела, он сказал притихшему Виктору,
заслонившему руками труп подруги.
— Достаточно? И это в твоем сне, парень! Ты спишь, поверь мне, но когда ты проснешься, ты
будешь помнить мои слова. Твоя Светка всю твою жизнь будет рядом с тобой, это я знаю точно.
ты никогда не сможешь увидеть ее или почувствовать, но она всегда будет рядом. И единственное,
что ты теперь можешь сделать для нее, это быть счастливым по мере возможности. Сложно теперь
тебе будет, но ты уж постарайся. И вот еще что, услуга за услугу. Ты говоришь — я каждую ночь на
крышу прихожу, когда ты там со Светкой сидишь и прощения просишь?
— Да, именно так. Только я не прощения прошу, а в любви объясняюсь. Ты выходишь, и она
падает. А я просыпаюсь…
— Ну да, тридцать ненаписанных писем ей читаешь. Так вот, Витя. Fie буду я больше в твоем
сне появляться. Слово даю, хоть и не знаю, как раньше тут оказывался. Больше не буду. Но с одним
условием.
— Душу, что ли, попросишь? — криво усмехнулся блондин. — Или чтобы я в эмо пошел?
— Да, в башке-то у тебя — каша. Девушка у меня есть. То есть была. Зовут Катя Китова. И
люблю я ее так же, как ты свою Светку. Хотя я это тоже слишком поздно понял. Уж больно мы с
тобой похожи, Витя.
— Хочешь, чтоб я ей тебя заменил?
— Меня ей никто не заменит. А новую любовь она себе сама найдет. Слушай внимательно.
Лежит она сейчас, по твоей воле, в Первой городской больнице на неврологии. Поедешь туда
утром, купишь ей розовые кустистые розы и скажешь ей про меня то, что я тебе про твою Светку
сказал. А чтоб поверила она тебе, скажешь, что я сердце ее на кровати видел — красивое, а вот
новую татушку так и не разглядел. А еще скажи, что я теперь не против, пусть клоуны правят
миром, но только добрые. И не вздумай признаваться ей, кто ты. Скажешь, что приятель мой. Все
понял? Все запомнил?
— Да, все понятно.
— Но и это еще не все. Залезешь в Интернет и раскидаешь по всем эмо - и антиэмо-сайтам
следующую инфу: Диму Лазарева и Пашу Чачика за свое убийство покарал Эгор Эмобой, страшное
чудовище, и если кто-то мою девчонку или ее друзей обидит, с ним то же самое будет. Понятно
излагаю?
— Ну да, — неохотно процедил Виктор, решив не спорить со страшным созданием.
— Ну, раз ты такой понятливый, живи пока. Я тебе только напоминалку оставлю, чтоб ты не
думал, что это всего лишь сон.
Резким ударом Эгор поставил свою фирменную печать на лоб Виктору. Тот пошатнулся, но
устоял на ногах.
— Ты что, гад,
Эгор усмехнулся:
— Думаю, за убийство это не слишком страшная расплата. Правда, боюсь, придется тебе
теперь челочку отпустить и носить всю жизнь, чтоб украшение мое скрывать. Главное — не лысей.
Ладно, прощай, Виктор. Целоваться не будем. Если все, что я велел, выполнишь, больше не
увидимся. Общайся со своей Светкой во сне. Сколько хочешь.
Эгор открыл глаза и, сильно выдохнув, сел на кровати. На его обычно несчастном лице
блуждала улыбка, освещенная утренним эмо-солнцем. Он почему-то был уверен, что Виктор
выполнит все его просьбы.
ГЛАВА 16
Эйфория
Телу свободно и весело, хочется дрыгать ногами, а день — такой, как
вчера. Странно.
Хочется, чтобы весь мир танцевал и забыл обо всем, что печалит его.
Странно.
Силу просторную чувствую, словно резиновой радостью тело
заполнено. Странно.
И в голове все настроено ясно, спокойно и понятно, как на море в
штиль. Странно.
Может быть, это от воздуха или от сна, где безумно тебя целовал.
Странно.
Эгор записал в свой дневник очередное стихотворение. Его просто распирало от чувств, и
если бы он не смог выпустить их на свободу, то рисковал бы получить шарообразную комплекцию
клоуна. — Я ничего не пил, не знаю даже… как я так нажрался? Клоун! Может, тут вода пьяная?
— Нет, брат! Это все в тебе. Ты пьян своею эйфорией. Звучит как марка старого доброго вина.
А купаться я не могу, у меня много новых татуировок, не хочу их мочить.
— Да? Что-то ты темнишь, толстый. Ну и ладно. Мне весело, Тик! Я помог Кити. Черт
побери! — И Эгор, оттолкнувшись от бортика, торпедой ушел в толпу радостно завизжавших
купальщиков.
— Н-да, прямо цирк какой-то, только морских котиков не хватает, — пробормотал себе под
красную грушу Тик-Так.
— Может, ученые подойдут? — нарисовался неизвестно откуда эмо-кот в роскошном
парчовом розово-черном пальто и в новых кедах, черных, в розовую мышку. — Признаюсь, я
такого веселья в Эмомире еще не наблюдал, разве что в Барбикенстве. Я думал, эмо-киды только
плакать и канючить умеют, ну, в крайнем случае, ругаться друг с другом.
— Добрее надо быть, животное. Глядишь, и жизнь тебе в ответ улыбнется, — сказала
вынырнувшая из неожиданно, но очень своевременно опустившихся на площадь сумерек кукла