Порок сердца
Шрифт:
крыс и в ванной муравьев, на чердаке летучих мышек, и сетка в форточке ведь не всегда спасает от
ушлых комаров.
— А как же вся эта история про бабочек, растущих в кукольных телах, переходящая в
завоевание Реала, и истребление разумных всех людей? — спросил Эгор, подстраиваясь под
кривую читку клоуна.
— Ну, тут фантазия у Кити с планами Создателя совпала, — сказала Маргит пафосно. —
Бывает, замысел ничтожный твой великой продиктован головой.
—
мертвым головам! А планы уничтожить всех людей не новы, и тут Создатель совершенно ни при
чем. Его здесь антипод усиленно маячит. — Лицо клоуна осветилось внезапной догадкой. — С
тобою все понятно, Маргит, — ты служишь Сатане, и он тебя освободил из ада и всем на горе
запустил сюда.
— Давайте конструктивней, господа! Еще немного, и погибнем все. Чего мы держим их,
пускай идут, — ввязался Кот.
— Все. Я понял. Побежали к Кити! — вспомнил Эгор про любимую, попавшую в беду.
— Нет, подождите, — сверкнула зеленым металлом Маргит. — Не окончен разговор. Лишь я
одна все знаю до конца. И только я смогу найти решенье, что всех спасет и будет всем приятно.
— Послушай, насекомое, — сбился с читки клоун, — если мы не спасем Кити до полуночи,
все твои планы рухнут. Эмокор исчезнет, словно сон, и ты с друзьями отправишься в ад, по месту
прописки. На вас мне наплевать, я должен спасти Кити. А помочь ей может только Эгор, как это ни
банально, дыханием «рот в рот». Объясняю, — продолжил он, видя вопросы в глазу Эгора. —
Маргит отравила Кити, подло, вероломно, впрыснув яд в то яблоко, что Рита ей несла в подарок.
Сначала я грешил на Риту, но, увидев ее реакцию на то, как бедная Кити упала и «умерла», я понял,
что она лишь слепое орудие. С тех пор как ты, Эгор, немного опоздал — всего на две минутки —
разбудить ее, в ней поселилась смерть, размером в две минутки. Но хитрой Маргит хватит и того,
чтоб управлять, помимо воли, человеком. К тому же я ее увидел лично парящей над хозяйкой в
темноте.
— Королева, — завопил Кот, — как же так? Ведь вы сказали, что этот яд для Мании, чтоб
усыпить бедняжку.
— А что случилось с Маней? — перебил его клоун.
— Беременна она от Эмобоя, — выпалил Кот. И Эгор, и клоун одновременно схватились за
голову.
— Но это невозможно, — сказал Эмобой.
— Ну, парень, ты даешь. Снимаю шляпу! Заделать кукле киндера. Ты переплюнул папу, —
сказал клоун.
Кот, отмахнувшись от них, продолжил ор:
— Но все же, Королева, наши планы вы ревностью своей вмиг уничтожили зачем? Вы высшее
творенье
нашей власти и не стремится больше никуда, еще чуть-чуть, и оба мира под твоей пятой. О Маргит!
Ревностью своею ты отравила свое счастье! Какой чудовищный отстой!
— Молчи, животное! Ты виноват, ты перепутал дозу. Просила я тебя, чтоб только усыпить и
кому вызвать где-нибудь на месяц. А Кити в морге. Кстати, почему? Вот здесь я, клоун, что-то не
пойму. Если она живая, спит, то место ей в больнице, как и задумывала я. Хотела я семью
обезопасить хотя б на месяц. Ну а потом уж поздно было б мне мешать. Все эмо-куклы лопнули бы
разом, и бабочки из них заполнили Реат… Так почему красотка Кити в морге?
— Врачи на «скорой» пульса не нашли. Дыхания на зеркальце не видно. И в морг ее немедля
увезли.
— Где это случилось? — спросил Эгор.
— Дома у Кити, — сказал клоун. — Рита пришла мириться, принесла вино и яблоки, а когда
Кити упала, она вызвала «скорую», открыла дверь и убежала.
— И как же я ее спасу дыханием «рот в рот»? — спросил Эмобой, насупив брови.
— Легко ты рот ее своим найдешь, — сказала, опередив клоуна, Королева, — и душу ей свою
отдашь, и оживет она, а ты умрешь. Ты не сказал Эгору, клоун, что он исчезнет в тот же миг, как
поцелует нежно Кити. Конечно же, зачем? Ведь на него вы все плевать хотите. Умрет хозяйка, и
погибнешь ты, толстяк, а остальное — не твои проблемы. Причем Эгор исчезнет навсегда, его
следов не будет ни в одном из существующих и будущих миров.
— Уверен я, на жертву он готов, — буркнул клоун. — А если Кит сегодня в морге не
проснется, то сгинет Эмомир, и куклы, и Эгор, лишь ваша шайка в ад вернется. Такой расклад
устроит всех?
— А почему она умрет? Ведь если дело дойдет до вскрытия, господи прости, любой
патологоанатом сразу же увидит, что она живая, и девочку отправят или домой, или в больницу, —
сказал Кот, еще раз показав свою ученость.
— Уже увидел, — сказал клоун, — Семен Иваныч Чуткий, патологоанатом еще тот. И
извращенец, и мерзавец. Я слышал по мобильному звонок и слышал после размышления под нос.
Семен Иваныч продал сердце Кити, а сам нацелился на девственность ее, за мерзкую подробность
извините. За сердцем приезжают, — клоун посмотрел на часы, — через два часа. Эгор, нам надо
торопиться.
— Иду, — сказал Эгор. — О, сколько же подонков там, в Реале! И где этот блондин, как он
оставил Кити?