Поросенок с лисьим хвостом

Деймон Лилу

– Словно лошадь у водопоя, – умилился Пыжиков, жалея о так некстати утраченном вдохновении.

Непризнанный композитор оторвался от лужи, потряс головой, и принес извинения. Блогер их благосклонно принял, но потребовал возмещения ущерба. По пути в магазин Бляхин жаловался на отсутствие вдохновения. Пыжиков отвечал, что прекрасно его понимает, у самого такая же печальная ситуация, и поэтому следует брать что-нибудь покрепче пива. Бляхин не возражал.

***

– Что значит, нет вдохновения? –

возмущалась любовница олигарха Кочерыжкина. – Всегда было, теперь тю-тю? Может, ты цену набиваешь? Или кому другому продал?

– Никак нет, Анжела Петровна, – бубнил, понурив голову, Белочкин. – Кому они кроме вас нужны? Говорю, улетело, проклятое…

– Скажи, Белочкин, – вкрадчиво поинтересовалась любовница олигарха, – ты выставку хочешь? А фуршет?

Алкоголик поднял на нее страдальческие глаза и изрек:

– Без вдохновения мне ничего не надо!

– Ладно, -смягчилась Анжела Петровна, протягивая некрупную купюру. – Будем считать, ты в отпуске. Но сильно не затягивай. Пары дней достаточно. А там, глядишь, и вдохновение вернется.

– Не вернется, – упрямился алкоголик. – Я чувствую.

– Какая мука это меценатство, – закатила глаза любовница олигарха. – Черт бы побрал блогера Пыжикова!

***

Олигарх Мстислав Кочерыжкин людей не любил. Особенно тех, кого называют «творческими». Преподаватели школы изящных искусств, куда родители отдали его, мечтая, что сын вырастет тонко чувствующим человеком с неуемной жаждой прекрасного, как ни старались, не сумели разглядеть в Мстиславе хоть каплю таланта. Медведь, обычно наступающий людям исключительно на ухо, по Кочерыжкину не просто прошелся, а, проехался несколько раз туда и обратно в санях с бубенцами. Одноклассники над Мстиславом смеялись, упражняясь в остроумии на все лады. Издевались тонко, как и подобает творческим людям, даже морду не набьешь.

– Не слушай их, сынок, – утешали родители, – вон, Альберт Эйнштейн в школе на двойки учился. А вырос, нобелевскую премию получил.

Став старше, Кочерыжкин просил перевести его в обычную школу, но мать хваталась за сердце, а отец за ремень с криками:

– Только через наши трупы! Там сплошное быдло! Они не отличают шубу от Шуберта, Бабеля от бабы, а Гоголя от гоголь-моголя!

Мстислав тоже не отличал, но виду не подавал. А в силу возраста не был готов перешагивать через трупы. Школу он кое-как дотянул, но при попытке родителей устроить его в литературный институт, проявил твердость характера и ушел в армию.

Там у него обнаружился неожиданный талант. Мстислав мог продать что угодно кому угодно без тяжелых для здоровья последствий. Начальник снабжения, капитан Сукин, взял Кочерыжкина под крыло, и в течение двух лет его семья сладко спала, вкусно ела, крепко пила и каждый вечер молилась за мстиславово благополучие. Из армии Кочерыжкина провожали со слезами, оркестром и напутствиями.

– Вдохновение не купишь! – шумно сморкался в рукав капитан Сукин.– Не просри талант, парень, далеко пойдешь.

–

Купить можно всё, – отвечал Кочерыжкин. – Равно как и продать.

Тогда-то в его мозгу и зародилась ИДЕЯ. Все эти поэты-писатели-художники-музыканты еще узнают кто такой Мстислав Кочерыжкин. Горько пожалеют и приползут, униженные, когда он лишит их самого дорогого.

***

– Если оно не вернется, мне и жить незачем, – чуть не плакал непризнанный композитор Бляхин, прижимая к груди литровую бутылку водки.

– Тссс, – насторожился блогер Пыжиков. – Кажется она говорит обо мне.

Он указал Альберту на любовницу олигарха Кочерыжкина.

– Такая шикарная женщина? С чего бы вдруг? – засомневался Бляхин.

– Интернеты надо читать, – приосанился блогер, – Сейчас докажу. Вот только приму для храбрости.

Он выхватил из рук непризнанного композитора бутылку, сделал глоток, зажевал пригоршней свежевыпавшего снега и уверенной походкой направился к Анжеле Петровне.

– К вашим услугам, леди, – услышала любовница олигарха Кочержкина.
– Блогер Пыжиков собственной персоной.

– Отвали, козел, -отрезала Анжела Петровна. – А то охрану позову.

– Будь у меня вдохновение, я сделал бы вас звездой соцсетей, – ничуть не обиделся Пыжиков, помахивая бутылкой. – На брудершафт?

За спиной Анжелы Петровны словно по волшебству возник суровый и неотвратимый, как могильная плита, мужик. Непризнанный композитор Бляхин робко потянул блогера за рукав.

– Он по правде Пыжиков, – проскрипел алкоголик Белочкин. – Я на районе всех знаю. Про меня писал неоднократно. Мол, деклассированный элемент, фурункул на теле общества, паразит и позорище. Пусть ваш охранник люлей ему вклеит, я только за.

– Вы меня не так поняли, – спрятался за худосочную спину Альберта Бляхин блогер. – Это аллегория. На самом деле, я вас очень уважаю. И творчество ваше. Кстати, где оно?

– Нету, – поник Белочкин. – Пропало мое вдохновение.

– Ах! – всплеснул руками непризнанный композитор. – И у вас тоже? Как давно?

– Сегодня.

– Это ненормально, – икнул блогер Пыжиков. – Должно быть логическое объяснение. Может, виновата магнитная буря или еще какая природная катаклизма?

– Сам ты клизма, – сказала любовница олигарха. – Объяснение простое. Мстиславу Кочерыжкину удалось. Он на вас проэкспериментировал, теперь за остальных примется. Вот говнюк! Просила ведь подождать, пока выставку не организую. Какие все-таки мужики козлы и эгоисты!

– Ужасно! – возмутился Альберт. – Эксперименты на живых людях!

– На мертвых ему не интересно, – пожала плечами Анжела Петровна.

– Что же нам делать?
– спросил Белочкин.

– Вам? Без понятия, – фыркнула любовница олигарха. – А я пойду и устрою ему скандал.

– Мы с вами! – хором воскликнули все.

– А я нет, – подал голос доселе молчавший охранник. – Не хочу быть уволенным.

– Слабак, – презрительно бросила Анжела Петровна. – Ничего, без тебя обойдемся. Тут недалеко.