Поросло травой
Шрифт:
– Ты, Коля, чего хочешь-то?
– Иван Павлович отпер дверь участка.
– Подробностей!
– Кулагин потряс вынутым из кармана фотоаппаратом.
– Для истории. Ну и так, интересно.
– Про тайну следствия слышал, небось? Потом, в газетах, всё прочитаешь.
– Несерьёзно это, Иван Палыч. Мы ж столько лет знакомы, а ты... Ну хоть что-нибудь скажи, - канючил Кулагин.
– Это ж ведь тот студент, да?
– Иди, Коля, не мешай работать, - Христолюбский решительно оттёр историка от двери,
– Про студента-то он как узнал?
– спросил Степан, включая компьютер, с молчаливого согласия хозяина кабинета.
– Это ж деревня, - пожал плечами Христолюбский.
– Один что-то услышал, второй допридумал, третий разнёс слух. Вот увидишь, скоро уже и версии станут подкидывать.
Между тем в электронной почте поджидало письмо из ректората ВУЗа, который так и не закончил Сергей Толмачёв.
– Вот это повезло!
– присвистнул Агеев.
– Знаете, кто у них там сейчас ректор? Анатолий Иванович Зарубин! Приглашает приехать.
– Бригадир? Я так и думал, что он далеко пойдёт.
***
За тридцать с лишним лет Толик Зарубин превратился в статного, чуть полноватого мужчину с большими залысинами и очками в тонкой позолоченной оправе. Узнать в нём бригадира стройотряда можно было с большой натяжкой.
– Вот и нашёлся Серёга, - горестно вздохнул Анатолий Иванович.
Все трое расположились в просторном ректорском кабинете. Каждая мелочь здесь подчёркивала престиж учебного заведения. На стенах ровными рядами висели дипломы и грамоты, фотографии выпускников, добившихся высоких постов и ставших известными людьми. Были снимки и самого Зарубина с представителями власти и совсем уж крупного бизнеса.
– Вы не помните, после исчезновения Толмачёва кто-то из ваших ребят не изменил настроения? Может быть, замкнулся? Или наоборот, хорохорился?
– капитан Агеев приготовился записывать.
– Тридцать лет прошло, разве такое вспомнишь?
– Зарубин почесал подбородок.
– Мы все тогда переживали, искали его.
– Да, неделю почти стройка не шла, - подтвердил Христолюбский.
– Кстати, Анатолий, про фундамент что скажешь? Его после того заливали?
– Нет, в то утро как раз. Я ребят, помню, поставил на работу, а сам к вам. Они к обеду и закончили. Кто ж мог знать-то, что там...
Зарубин замолчал на полуслове. Его не торопили - память вещь непредсказуемая, вдруг что-то ещё вспомнит.
– А ведь после того, как Толмачёв пропал, у нас красть перестали, - выдал ректор.
Иван Павлович и сам тут же припомнил, что после пропажи студента никто больше не приходил с жалобами. Как отрезало.
– Ну не могли же его за червонец убить?
– Зарубин переводил взгляд с одного полицейского на другого.
– А кроме краж, были у вас ещё конфликты в бригаде?
– Агеев черканул
– Вроде нет, не помню. У меня тогда забот было выше крыши. Вам бы с ребятами поговорить.
– Обязательно, - кивнул Агеев.
– Нам бы адреса. С кем-то общаетесь?
– Лёха, Алексей Струганов, стал бизнесменом, с финнами у него предприятие совместное. Наш спонсор. С ним плотно общаемся. С остальными так, от случая к случаю. Двое наших умерли - Света Антонова и Максим Павловский. А вот Петьку Фомина не видел с восемьдесят шестого. Его как выперли из ВУЗа, так и потерялся. Кто-то говорит, что спился.
***
– Ну и что вы думаете?
– капитан Агеев с удовольствием отпил холодного лимонада, пузырьки тут же "ударили" в нос.
– Девушек можно сразу исключать.
– Это почему же?
– Сам посуди: чтобы проломить череп, нужна сила, потом тело нужно ещё закопать и восстановить опалубку фундамента. Какая бы сильная ни была женщина, одной ей это не под силу, учитывая комплекцию Толмачёва.
– А если вдвоём? Скажем, мешал он им, парней отпугивал или ещё что.
– Вдвоём, конечно, сподручнее, - согласился Иван Павлович.
Офицеры сидели в открытом кафе недалеко от ВУЗа. День перевалил за середину. Солнце, хоть и клонилось к закату, а всё ещё нещадно палило, плавя асфальт. На столике лежал от руки написанный список стройотрядовцев. Всего двадцать человек, включая Толмачёва и двоих умерших. Разброс адресов был огромным: - трое уехали в Германию, как только это стало возможным, один - в Израиль, остальных разбросало по стране. Человек пять только остались в пределах района.
– Надо Сан Санычу позвонить, наверное, экспертиза готова. Может быть, сократим список.
Эксперт ответил после пятого гудка:
– Стёпа, ты ж у меня не один. По твоему делу могу сказать определённо - труп старый. Благодаря близости к цементу, частично мумифицирован. Очевидная причина смерти - открытая черепно-мозговая травма. Удар был нанесён сверху вниз.
– Рост убийцы?
– Тут я не помощник, - вздохнул Сан Саныч.
– Нет данных о том, в каком положении находился убитый в момент смерти. Если стоял, то рост преступника 175-180, если сидел или лежал, то может быть по-всякому.
– Ну а сила удара? Могла это сделать женщина?
– От чего же не могла? Запросто.
– А перетащить тело и спрятать?
– Агеев с хитринкой посмотрел на Христолюбского, слышавшего каждое слово.
– Стёпа, ты вынуждаешь меня к фантазированию. Откуда мне-то знать? Если убийство совершено на дне котлована, если была готова яма, если было достаточно времени и хоть капля умения, то с сокрытием тела справился бы подросток. Сам понимаешь, нет места убийства - нет точки отсчёта для анализа.