Порою нестерпимо хочется...

Кизи Кен Элтон

«Эй, Шоу, приятель!» Опять не отвечает, но у меня такое ощущение, что ему здорово плохо. Я его спрашиваю, как дела на плотине, где он работал, как его девушка, мама, и еще о всякой всячине. Он продолжает стоять и не уходит — такой здоровый и вид у него на море и обратно. Ну, в общем, я весь продрог, пока стоял с ним, — думал, что я ему нужен по какому-то делу. Потом плюнул и пошел прочь. А то, что это было дерево, а не старина Шоу, дошло до меня только утром, когда я его увидел стоящим на том же самом месте.

— Да ты что! Ты мне никогда это не рассказывал.

— Клянусь Богом.

— Господи, проторчать с деревом!

Пока

они смеялись, приемник вдруг прекратил пищать.

— О черт! Я забыл его снять. Черт… Ну все, он погиб. Заткнись ты, что ты ржешь! Нет, ну это потрясающая история. — И он снова сам зашелся от хохота.

Но смех Джо быстро перешел в какой-то дребезжащий звук — его зубы стучали от холода. Хэнк же заливался вовсю:

— Так тебе и надо. Нечего было хвастаться, что ты умудрился спасти его из-под дерева; вот ты и потопил его… О Господи, ну надо же!

Джо тоже попробовал разделить веселье Хэнка, и их смех покатился над рекой. Нахохлившиеся зимородки с подозрением поглядывали на них с веток. Они продолжали смеяться, пока неожиданный порыв ветра не захлестнул Джо Бена волной. Джо закашлялся, принялся отплевываться и еще больше зашелся от смеха… потом повернулся к Хэнку и поинтересовался дурашливым голосом:

— Слушай, ты ведь не допустишь, чтобы я утоп в этой несчастной речке?

— В этой речке? А что такое? Что это Джо Бен Стампер вдруг забеспокоился? Что-то это подозрительно. Я считал, старик, стоит тебе кликнуть своего Большого Друга, и Он одним пальцем отгонит от тебя воды.

— Да, но я же тебе говорил — мне бы не хотелось тревожить Его в тех случаях, когда мы сами можем справиться. Совершенно не хочется привлекать кого-нибудь к этому делу, а уж особенно Его.

— О'кей, понимаю; конечно, у Него хватает дел и без нас.

— Естественно. Перед Рождеством самое хлопотливое время. А еще эти горячие точки — Лаос, Вьетнам…

— Да еще тьма лиц, предрасположенных к базедовой болезни в Оклахоме. Да, мне понятны твои сомнения…

— Точно. Точно. В этом году Он особенно нужен Оклахоме. Надеюсь, Орал Роберте уже заручился его подписью для своих телесериалов. Единственное, что, — Джо приподнял подбородок, чтобы его снова не захлестнула набегающая волна, — эта вонючая вода все время попадает мне в кос. Знаешь, Хэнкус, может, ты сбегаешь к пикапу за тросом… когда еще это бревно всплывет.

Кто бы мог подумать, но в его голосе начали звучать тревожные нотки.

— Что за дела? — тогда спросил я. — Неужели тот самый парень, который всегда говорит: «Без возражений принимай свою долю», испугался, что немножко промок? И кроме того, Джоби, до пикапа три четверти мили, и все вверх по склону; неужели ты все это время хочешь пробыть в одиночестве?

— Нет, — поспешно ответил он и процитировал: «Нехорошо быть человеку одному». Бытие. Это перед тем, как Он создал Еву. А все-таки, может, стоит сбегать за тросом…

Я вошел в воду и положил руку ему на плечо.

— Нет, — сказал я. — До пикапа бегом пятнадцать минут, и обратно пятнадцать, за это время… короче говоря, в общем, я слишком устал, чтобы носиться туда-сюда, туда и обратно из-за твоих прихотей. А кроме того, вряд ли тебе удастся намного вытянуть свою шею. Помнишь, как мы поймали в трясине водяную черепаху? И запихали ее в ванну — воды налили дюйма два-три, и ей было не за что зацепиться, чтобы вылезти. Но она не потонула,

помнишь? Встала на задние лапы и вытягивала свою шею, пока не надорвалась… Так что я не думаю, что ты потопнешь; есть все основания полагать, что ты последуешь ее примеру. — Джо попробовал было рассмеяться, но ему тут же пришлось закрыть рот, чтобы не захлебнуться. — В общем, я считаю, что это полено должно начать всплывать с минуты на минуту. В худшем случае, я всегда смогу продержать тебя, подныривая и передавая воздух, пока оно не всплывет.

— Конечно, конечно, — откликнулся он. — Я не подумал об этом. — Он умолк, сжав губы, пока вода захлестывала ему в лицо. — Ну конечно, ты же просто сможешь передавать мне воздух.

— Сколько потребуется, так что можешь не волноваться…

— Волноваться? Я совершенно не волнуюсь. Просто холодно. Я же знаю, что ты что-нибудь придумаешь.

— Естественно.

— Так же, как мы работали с одним аквалангом под водой.

— Точно. Никакой разницы.

— Точно так же.

Я стоял в воде рядом с деревом и дрожал.

— Просто нужно уметь правильно себя вести и верить. И ждать. — Он резко закрыл рот.

— Конечно, — закончил я за него, пока не прошла волна. — Просто ждать. И думать о хороших вещах, которые у нас впереди.

— Правильно! Старик, ой, старик… ведь через несколько дней День Благодарения, — вспомнил Джо. Слова из него вылетали уже с бульканьем. —

Отличное времечко. Мы уже все закончим. Для такого дня надо будет организовать что-нибудь капитальное.

— Еще бы!

Просто стоял и дрожал крупной дрожью, потому что я чувствовал, что времени на организацию чего-то капитального уже не осталось…

Зимородки замерли в ожидании… Над рекой меланхолично шумел дождь, каплю за каплей добавляя в нее влагу… Наступали последние часы сумерек. Хэнк, упершись ногами в дно, изо всех сил налегал на дерево — ледяные коричневые струи течения сносили ноги, — сначала он дрожал, потом холод перерос границы озноба, и он перестал дрожать и только носил полные легкие воздуха к лицу, которое уже совсем скрылось под водой. «Главное, чтобы Джо не запаниковал, — повторял он себе, — главное, чтобы он держался».

А Джо, казалось, пребывал в превосходнейшем расположении духа. Даже когда его покрытое шрамами личико скрылось целиком, до Хэнка продолжали долетать всхлипы его хохота, а когда он опускал голову под воду, то видел, что на губах Джо играет все та же нелепая полуидиотская улыбка. Положение казалось им настолько глупым и они чувствовали себя такими дураками, что своим смехом чуть не погубили все дело с передачей воздуха, — они оба понимали это, но остановиться было выше их сил.

Черт-те что, наверно, мы выглядим полными идиотами, повторяли оба про себя; если бы старина Генри там, наверху, пришел в себя и увидел, чем мы здесь занимаемся, он бы издевался над нами до конца своей жизни — еще лет сто, как минимум. И даже когда нелепость ситуации уже перестала смешить Хэнка, он чувствовал, что там, под водой, веселье идет вовсю. Это внушало ему некоторую уверенность; пока этот балбес смеется, еще есть надежда. «В конце концов, я могу снабжать его воздухом всю ночь. До тех пор, пока он сохраняет уверенность и находит это смешным. До тех пор, пока он все еще улыбается. Только это может его спасти, может помочь ему выбраться из этой передряги; только бы он не терял веры…»