Порожденная иллюзией

Браун Тери Дж.

К моему удивлению, на его щеках тоже появляется румянец неловкости.

– Это я должен поинтересоваться, в порядке ли вы. Вы бежали так, словно за вами черти гонятся.

Эти странные слова, как и манера, с которой незнакомец их произносит, заставляют меня вскинуть голову. Это точно не акцент. Больше похоже на то, что он смакует родной язык и старается выговаривать каждое слово от первого до последнего звука.

Я отрицательно мотаю головой:

– Со мной все хорошо, это ведь вас чуть не прихлопнули... – Я заглядываю ему за спину,

в пустую переднюю. – Вы искали меня? – И краснею еще больше, если такое вообще возможно. – То есть... вы кого-то ищете?

Незнакомец качает головой. На мгновение задерживает на мне оценивающий взгляд темных глаз, тут же отводит, словно смутившись, но потом снова смотрит на меня.

Я привыкла, что на меня пялятся. Но мужчины в театре поглядывают так, словно что-то обо мне знают. От этого просто мурашки по всему телу. Этот же молодой человек, с его правильной речью и интеллигентной внешностью, смотрит открыто и пристально, отчего кожу приятно покалывает. Смутившись, я отворачиваюсь.

Рядом распахивается дверь, заставляя нас обоих подскочить, и из своей квартиры выглядывает мистер Дарби, наш ворчливый сосед.

– Что за шум?

Он видит меня, и уголки его рта опускаются вниз, но тут он замечает молодого человека, и лицо старика смягчается. Он выходит в переднюю, скрестив руки на груди.

– Мне следовало догадаться, что ты найдешь способ познакомиться с симпатичной юной леди с верхнего этажа. В мое время нельзя было даже заговорить с девушкой, пока вас не представили друг другу должным образом.

Незнакомец сдвигает котелок на затылок, и темный локон падает на лицо. У меня прямо пальцы чешутся вернуть его на место.

– Тогда, пожалуйста, представьте нас, – говорит парень, и я понимаю, насколько он молод на самом деле. Немногим старше меня – может, лет семнадцати или восемнадцати.

Он гладко выбрит и пока не отпустил усы, в отличие от большинства мужчин в наши дни. Мне это нравится. Усатые мужчины всегда выглядят так, будто прячут заячью губу.

Старик хмыкает:

– Мисс Ван Хаусен, Колин Эмерсон Арчер Третий. – Мистер Дарби качает головой, будто и сам озадачен таким причудливым именем. – Колин знакомый моего троюродного брата и приехал погостить у меня. Сразу после того, как вы с матерью поселились наверху. Он, без сомнения, шпион, посланный докучливыми родственниками, что волнуются об одиноком старике. Колин, это мисс Ван Хаусен. Она вместе с матерью живет в квартире прямо над нами.

Колин Эмерсон Арчер-третий приподнимает котелок и склоняется в преувеличенно любезном поклоне:

– Мисс Ван Хаусен.

Я наклоняю голову:

– Мистер Арчер.

Он прочищает горло:

– Пожалуйста, зовите меня Коул.

Повисает неловкое молчание. Они ждут, что я тоже назову свое имя, но я молчу. В нашем деле ко всем незнакомцам следует относиться с подозрением.

Мистер Дарби покашливает:

– В следующий раз, мисси, когда пойдете куда-нибудь, могли бы заглянуть и поинтересоваться,

не нужно ли мне чего. Чашечка вот этого чая была бы утром очень кстати.

Он кивает на мою корзину, все еще полную, несмотря на столкновение с Колином. Мой рот непроизвольно открывается. Это действительно тот самый сосед, который последние несколько недель только и делал, что на меня ворчал? Странный старикашка. Из его квартиры днем и ночью доносится чудовищный шум, и я понятия не имею, что это может означать. Сосед продолжает сверлить меня взглядом.

Коул неожиданно начинает смеяться, и этот звук наполняет переднюю, снимая напряжение. Может, Арчер Третий и выглядит как директор английской школы, но смех у него чудесный.

– И вы еще меня упрекали за отсутствие хороших манер! – говорит он мистеру Дарби.

– Я старик, мне все сходит с рук.

– В следующий раз я обязательно захвачу для вас пачку чая, – обещаю я, направляясь к лестнице.

И тут меня осеняет: приличные девушки, вероятно, не должны торчать в передней вместе со странными молодыми людьми. Конечно, благодаря тому, чем я занимаюсь, в моей жизни было достаточно странных мужчин, но новым соседям об этом знать не обязательно.

– Очень приятно было познакомиться, мисс Ван Хаусен. – Коул протягивает руку.

Я сглатываю. Обычно я стараюсь избегать человеческих прикосновений – так проще всего уклоняться от лавины чужих эмоций. И в отличие от видений, этим «подарочком» я действительно могу управлять, хотя иногда – как сейчас, например – столкновение неизбежно.

– Взаимно, – отвечаю своим самым благопристойным тоном.

Стоит нашим пальцам соприкоснуться, и между нами искры вспыхивают с такой силой, что мое сердце пропускает удары. Мы застываем, пока первое потрясение перетекает в легкие электрические импульсы, что проходят между нашими ладонями и щекочут кожу, словно шипучие пузырьки. Я отдергиваю руку.

От удивления глаза Коула расширяются, но он быстро справляется с собой и склоняет голову все в той же чрезмерно учтивой манере.

Мистер Дарби смотрит на нас с недоумением на морщинистом лице.

Я киваю в ответ. Обычно, когда я прикасаюсь к кому-нибудь, то всего лишь получаю некоторое представление о чувствах этого человека, а никак не электрический разряд. Но если Коул может сделать вид, будто ничего не произошло, то и я могу. Все еще дрожа, я поднимаюсь вверх по лестнице в свою квартиру.

Открывая дверь, украдкой бросаю косой взгляд вниз. Коул смотрит на меня; из все еще распахнутой настежь парадной двери льется свет, создавая вокруг него сияющий ореол. Сосед еще раз кивает мне, я вхожу в квартиру под дикий стук собственного сердца и раздраженно прислоняюсь спиной к двери.

Необычное видение, возвращение в город Гарри Гудини и странный парень, поселившийся на первом этаже. И ведь еще даже не полдень. Возможно, жить тихо и достойно – задачка посложнее, чем я себе представляла.