Порт-Артур. Том 1
Шрифт:
– Следовательно, заседание будет боевое?
– Боюсь, что слишком даже. – Кондратенко стал прощаться, собираясь вместе с Звонаревым в объезд строящихся укреплений. По дороге к батарее их встретил крайне расстроенный инженер-капитан Лилье.
– Ваше превосходительство! – вздрагивающим от волнения голосом обратился он к Кондратенко. – На Залитерной батарее я подвергся сейчас грубым оскорблениям.
– Что же у вас произошло?
– Во-первых, командующий батареей поручик, фамилии его не знаю, самовольно перенес позицию в тыл, во-вторых, на мое замечание о недопустимости его действий
– Не ваш ли это приятель, Сергей Владимирович?
– Он самый, – крутоват бывает под горячую руку.
– Разберем сейчас все на месте, капитан. Вам же так сильно волноваться при вашей полноте вредно, – успокоительно ответил Кендратенко и двинулся за Звоиаревым, поехавшим вперед.
Борейко встретил генерала оглушительной командой «смирно». Поздоровавшись с ним и солдатами, Кондратенко спросил:
– Что вы тут, поручик, делаете?
– Трассирую позицию Залитерной батареи, ваше превосходительство.
– Что вы думаете делать на этой позиции?
– Стрелять, ваше превосходительство.
– Как же вы будете стрелять по невидимой цели?
– Так же, как японцы стреляли по нас под Цзинджоу, ваше превосходительство.
– Но у них были для этого специальные приспособления, которых у нас нет!
– Мы не глупее их, ваше превосходительство, и сами сумеем их сделать.
– Кроме того, у нас нет практики стрельбы по закрытым целям.
– Пока японцы подойдут к Артуру, успеем не один раз попрактиковаться, а затем по ним попрактикуемся еще лучше.
– Я вижу, у вас на все ответ имеется, поручик. Что у вас произошло с капитаном Лилье?
– Пожалуйте, ваше превосходительство, полюбуйтесь на этот, с позволения сказать, бетон постройки военного инженера, но, несомненно, японской, а не русской армии. – И Борейко зашагал к месту прежней позиции батареи.
Все двинулись за ним. Подойдя к одному из бетонных казематов, поручни стукнул кулаком по своду и, ухватившись рукой за его край, отломил большой кусок бетона, который и поднес генералу.
– Цемента здесь почти нет, одна только глина да песок. И в этих-то «бетонных» казематах должны были сидеть люди и храниться порох и снаряды. Что это, недосмотр или предательство? Кто он – невежда в строительном деле или изменник и японский шпион? За одну эту постройку его следует расстрелять на месте, – закончил Борейко свою пылкую речь.
– Это мы всегда успеем сделать, – возразил Кондратенко. – Чем вы объясните это явление, капитан? – обратился он к Лилье.
– Случайный недосмотр десятника, я взыщу с него за это, – ответил капитан. – В свою очередь, прошу, ваше превосходительство, оградить меня от оскорблений со стороны этого полусумасшедшего офицера.
– Полусумасшедшего! – заорал Борейко. – А это тоже недосмотр? – кинулся он к соседнему каземату и легко обломил кусок его стены. – И это? – бросился он дальше.
– Очевидно, все постройки батареи имеют тот же дефект… – начал было Кондратенко.
– На батарее Б та же история, на Куропаткинском люнете то же, на Заредутной батарее то же…
– А на форту номер два? – спросил генерал.
– Там этого нет. Его строил честный офицер Рашевский,
– Спокойнее, поручик! Я здесь старший, и я сам разберусь и приму какие надо меры, – остановил Борейко генерал. – Пойдемте по всем указанным поручиком фортификационным сооружениям и проверим состояние бетонаБорейко водил их по укреплениям и молчаливо тыкал пальцами в негодный бетон. Звонарев легко отламывал куски от указанного места и завертывал их в бумагу, подписывая сверху, откуда взята проба. Заявление Борейко подтвердилось полностью.
– Я пока лишь отстраню Лилье от производства работ. Временно примите вы их, Сергей Владимирович, – распорядился Кондратенко.
– Я мало понимаю в строительном деле… – пытался возражать прапорщик.
– Вам помогут, господин прапорщик, – перебил генерал.
– Я протестую против распоряжения вашего превосходительства. Еще не выяснено, что явилось причиной не вполне удовлетворительной кладки бетона, а я уже признан в ней виновным и отрешен от должности, – хмуро проговорил Лилье.
– Протест ваш, капитан, является грубейшим нарушением воинской дисциплины, за которое я вас подвергну немедленному аресту. Потрудитесь отдать ваше оружие прапорщику Звонареву, который сейчас же вас и доставит на гауптвахту. О поведении поручика Борейко, как лица, мне не подчиненного, мною будет сообщено командиру Квантунской крепостной артиллерии для принятия соответствующих мер, – решил генерал и тронулся с батареи.
Звонарев, отобрав у Лилье шашку, вместе с ним направился на гауптвахту. Борейко же, оставшись на батарее, облегчил свою взволнованную душу долгими ругательствами по адресу всяческого начальства и Стесселя в особенности.
Вечером того же дня Звонарев сидел в своей квартире в Артиллерийском городке. В дверь сильно постучали. Так как денщик ушел, то прапорщик сам пошел открыть дверь. Он очень удивился, увидя перед собой Варю Белую.
– Вы дома? – спросила девушка.
– Дома.
– Оставьте всякую работу, – тоном приказа проговорила Варя, – и следуйте за мной, господин прапорщик. – Затем, надев на голову офицерскую фуражку Звонарева, девушка вышла на крыльцо.
Вечерело. Солнце садилось за Ляотешанем: Жаркий летний день сменялся прохладным вечером. С моря потянуло прохладой и запахом морских водорослей. На «Этажерке» громко играл оркестр. Все дорожки были запружены гуляющими.
Когда Варя с Звонаревым подходили к «Этажерке», на улице показалась кавалькада во главе со Стееселем. Завидя генерала, офицеры и солдаты спешно вытянулись во фронт, Звонарев же остался стоять рядом с Варей, опустив руки по швам. Заметив это, Стессель резко осадил лошадь и грубо крикнул:
– Прапорщик, где ваша фуражка?
– У меня, – вместо Звонарева ответила Варя, шаловливо прикладывая растопыренные пальцы правой руки к козырьку.
– Женщины существуют для того, чтобы рожать детей, стряпать обед и штопать белье, а не для ношения военной формы. Головной убор офицера должен находиться на его собственной голове, а отнюдь не на голове особ женского пола! – резко бросил Стессель.
– Равно как и не на кочне капусты, который некоторым заменяет голову, – звонким девичьим голосом выкрикнула в ответ Варя.