Порт-Артур. Том 2
Шрифт:
– Вашбродь, помогите!
Борейко сразу очнулся. Вглядевшись, он узнал Блохина и Юркина.
– В чем дело? – шагнул он на дорогу.
– Так что, вашбродь, мы задержали их за дебош в кабаке, – доложил старший городовой.
– Отпустить! Я их сам накажу.
– Никак невозможно, очень они наскандалили, мне два зуба выбили, другому под глаз фонарь подставили.
– Врешь, чертов фараон, это вы на нас набросились с кулаками, а мы только отбивались, – возразил Блохин, сплевывая кровь из рассеченной губы.
– Пошли! –
– Мы не согласны, не пущай их, ребята! – приказал старший городовой.
Благодушное настроение мигом слетело с поручика.
– Не пущай? – взревел он и со всего маху ударил полицейского.
Как ни крепок был городовой, но удара не выдержал и повалился на землю.
– Бей, – в свою очередь заорал Блохин, опрокидывая другого полицейского, а затем так ткнул ногой в живот третьего, что тот со стоном присел на мостовую.
– Аида! – скомандовал Борейко, и артиллеристы зашагали за ним.
– Завтра поставлю обоих под винтовку, чтобы на будущее время не срамились на весь Артур, – бурчал Борейко. – Не могли от фараонов отбиться…
– Их, вашбродь, целый десяток на нас навалился.
Двух мы выбросили из окна, одного покалечили, а остальные нас поволокли, – оправдывался Юркин.
– Каждый из вас должен справиться с десятком городовых, а вы вдвоем перед шестью спасовали. Осрамлю перед всей ротой, чтобы другим неповадно было.
Солдаты виновато вздыхали.
Заспавшийся после бессонных ночей под Высокой
Звонарев утром с удивлением увидел Борейко за стаканом чая, а не водки, как обычно.
– Что это на тебя, Боря, напала трезвость? В «экономке», что ли, не стало горилки?
– Попробую в виде опыта пополоскать себе кишочки китайской травкой. А как ты думаешь – смогу ли я совсем бросить пить? – огорошил он вопросом прапорщика.
Звонарев с удивлением взглянул на своего друга и, увидя его серьезное, сосредоточенное лицо, понял, что Борейко не шутит.
– Конечно, сможешь! Не сразу, а постепенно, понемногу отвыкнешь, так же, как курильщики бросают табак.
Поручик в ответ шумно вздохнул и рассказал о ночном приключении с Блохиным и Юркиным.
– Стоят теперь, архангелы, под винтовкой, всем на посмешище, – закончил он.
– Так я и знал, что они напьются, – с досадой проговорил Звонарев. – Я их еще от себя выругаю как следует!
Выйдя из блиндажа, он увидел солдат, окружавших Блохина и Юркина. Из толпы сыпались остроты по их адресу. Юркин стоял молчаливый и безучастный ко всему окружающему, зато Блохин беспрерывно вертелся на месте, виртуозно отругиваясь. Его, видимо, самого занимало создавшееся положение – попасть под винтовку за недостаточно решительное противодействие фараонам! Этого еще с ним никогда не случалось.
– Медведь – зверюга с понятием, зазря не накажет!
– Вашбродь, разрешите уйти, – взмолился солдат, когда Звонарев подошел к нему. – Силов моих нет слухать, как они надо мной изгаляются!
– Вы это что наделали? – вместо ответа накинулся на них прапорщик. – Не только не разрешу уйти, а попрошу еще добавить по два часа, чтобы впредь не безобразничали.
Вскоре подошел Борейко.
– Хороши, нечего сказать! Осрамили Утес на весь Артур. Смеются над вами – и поделом! Пусто все в роте знают: заберет кого-либо полиция, пощады он меня не жди. Ну, пошли ко всем чертям, растяпы! – отпустил он наказанных.
Звонарев хотел было протестовать, но, увидев, какую умильную рожу состроил Блохин, засмеялся и махнул рукой.
Офицеры завтракали в своем блиндаже, когда денщик неожиданно доложил:
– Неизвестный генерал на батарею пришли.
– Кого это еще принесло? – недовольно буркнул поручик и вышел встречать неведомое начальство. Прапорщик последовал за ним.
По батарее шел Никитин, на ходу здороваясь с солдатами.
– Здорово, артиллеристы-батарейцы!
Удивленные утесовцы вразброд отвечали генералу.
Приняв рапорт Борейко, Никитин осведомился, не был ли на Залитерной Стессель.
– С момента сооружения Залитерной здесь его превосходительства не видели!
– Он собирался сегодня побывать у вас.
– Весьма польщены с голь высокой честью.
Генерал прошелся вдоль фронта батареи, задавая различные вопросы.
– Я всю жизнь свою прослужил в мортирном полку и понятия не имею о крепостных пушках и правилах стрельбы из них, – признался он
– Чем же изволите сейчас ведать, ваше превосходительство? – справился Борейко
– Председатель комиссии по наблюдению за тем, чтобы в ночное время люди не спали на позициях, – важно сообщил генерал.
Поручик чуть заметно усмехнулся.
– Весьма ответственная должность.
– Да, если хотите, – нахмурился Никитин, почувствовав насмешку.
После обхода позиции Борейко предложил генералу позавтракать, а Звонареву велел навести порядок на батарее и предупредить, когда появится Стессель.
Солдаты усердно принялись за уборку. Заинтересовал и их Никитин. Начались расспросы – кто он, чем ведает, зачем пришел на батарею. Прапорщик подробно рассказал, что знал.
– Выходит, он вроде старшего ночного сторожа в Артуре, – решил Блохин. – Только где же у него погремушка?
– Какая погремушка? Трещотка, что ли?
– Она самая.
– Сделай да поднеси ему, – засмеялся Звонарев.
– Мигом сварганим из старого железа, только как бы у меня потом из-за этого голова не затрещала, – зубоскалил солдат.