Порт-Артур. Том 2
Шрифт:
Прошло томительных полчаса. По-прежнему всё было совершенно спокойно, только в некоторых местах вой шакала вдруг то замолкал, то начинался с новой силой. Солдаты, лёжа в придорожной канаве, чутко прислушивались к окружающему, изредка перебрасываясь односложными замечаниями.
Вскоре прибыл ординарец от среднего взвода с донесением, что взвод благополучно перешёл через речку и, сняв японских часовых, продвигается дальше в тыл неприятеля.
Бутусов довольно крякнул, потянулся своим невысоким, но коренастым телом и вполголоса приказал резервным взводам подниматься.
Вскоре
Примолкнувшие было после выстрелов лягушки снова завели свой концерт. При свете электрического фонаря Бутусов справился по карте. До намеченного для поиска района оставалось ещё около километра. Один за другим прибывали с донесением ординарцы. Пограничники уже перевалили за первый хребет и теперь разыскивали злополучную батарею. Проводники-китайцы углубились в расположение японцев и собирали среди китайцев сведения о расположении японской артиллерии.
Бутусов приказал разжечь костры поярче и сидеть возле них.
– В зелёной одежде вы ночью сойдёте за японцев. Они примут вас за своих и не будут думать об опасности, – пояснил подполковник.
Громкий взрыв впереди прервал разговор. За первым взрывом последовало ещё несколько, вспыхнула сильная ружейная перестрелка. Совсем близко раздались бешеные крики «банзай». Бутусов с резервными взводами скорым шагом двинулся на выстрелы. Ночная тишина сменилась грохотом взрывов, треском ломаемого гаоляна, топотом людей, вскриками и призывными свистками командиров.
– Бей японца штыком, не давай ему кричать, – приказывал Бутусов.
Ночь огласилась гулкими орудийными выстрелами, разрывами снарядов и гранат. В воздухе ярко вспыхивали букеты шрапнелей. Бой быстро разгорался.
С хребта Бутусов пытался рассмотреть, что делалось в низинах, но туман мешал что-либо разобрать в темноте. Сквозь тьму в различных местах мелькали огоньки ружейных выстрелов, справа брызнула пулемётная очередь. Неожиданно запылала кем-то подожжённая китайская деревня. Красноватый колеблющийся свет пожара осветил несколько дворов и часть деревенской улицы, по которой метались человеческие фигуры. Справа взвилась к небу, оставляя за собой искристый след, ракета и, разорвавшись, рассыпалась целым каскадом ярких звёздочек, которые, медленно оседая вниз, освещали землю ослепительно-белым светом.
Бутусов засвистел. Тотчас ему ответили с разных сторон – перед ним выросли тёмные фигуры солдат.
– Третий взвод взорвал пушку, с трёх других снял замки и прицелы, – доложил один из них и в качестве вещественного доказательства положил на землю прицелы.
– Где сейчас взвод?
– Японец дюже наседает, отходит взвод сюда, сейчас здесь будет.
– Первым взводом захвачено два пулемёта с лентами, батареи не нашли, – доложил следующий солдат.
– Второй взвод взорвал две пушки, прислугу побил. Японцев захватили врасплох и многих покололи, – доложил ещё
Другие два взвода налетели на бивак пехотного полка, устроили большой переполох, но затем едва ушли от наседавших со всех сторон японцев.
– Передайте приказ во все взводы: отходить за речку и дальше. Я с резервом останусь здесь, чтобы прикрыть ваш отход. Поскорее доставляйте в тыл раненых, – распорядился Бутусов.
Рассыпавшись вдоль хребта, резервные взводы встретили японцев дружными залпами. Трудно было рассчитывать на попадание в такой темноте, но японцы всё же не осмелились идти дальше и стали окапываться. С долин пополз густой туман, под прикрытием которого пограничники, вынеся всех раненых, благополучно вернулись на линию русского сторожевого охранения.
На рассвете Бутусов уже докладывал Кондратенко о результате ночного поиска.
– А китайцы ваши? – вспомнил генерал.
– Остались до следующей ночи в тылу у японцев, чтобы проследить днём за стрельбой японских батарей, – объяснил Бутусов.
Осмотрев захваченные пограничниками прицелы, Звонарёв объявил, что только один из них принадлежит морской пушке, а остальные – лёгким и горным орудиям.
– Значит, вредную батарею уничтожить так и не удалось, – вздохнул Кондратенко.
Как бы в ответ ему начался обстрел порта и гавани из дальнобойных орудий.
Кондратенко приказал прапорщику ехать к Белому с докладом о результатах поиска. Город ещё только просыпался. Открывались первые магазины, китайцы торопливо катили по улицам лёгонькие колясочки с булками, овощами и другой снедью. Хозяйки с кошёлками шли на рынок, рабочие двигались к портовым мастерским. Никто из них не обращал внимания на обстрел гавани, где то и дело взлетали в воздух высокие всплески воды от падающих снарядов.
Около «Этажерки» Звонарёв неожиданно встретил Варю Белую. Она имела очень утомлённый вид, но, как всегда, была преисполнена энергии.
– Меня не пропускают домой из-за обстрела гавани, – жаловалась она.
– Берите мою лошадь и скачите вокруг Золотой горы, – предложил прапорщик. – Я только что хорошо выспался и отдохнул. Доберусь до Управления артиллерии и пешком.
Взобравшись на лошадь, Варя помчалась вперёд, а Звонарёв стал пробираться в Управление артиллерии. Один из снарядов поджёг в порту цистерны с машинным маслом, и чёрный густой дым закрыл всю Золотую гору и район порта. Приходилось идти с трудом в клубах маслянистого чёрного дыма, непроницаемого для лучей солнца. Когда прапорщик добрался до квартиры Белого, то походил на негра.
– Отправляйтесь в ванну, – распорядился генерал, увидев Звонарёва.
Помывшись и приведя себя в порядок, прапорщик отправился на доклад к генералу в Управление артиллерии, где он застал Тахателова и Гобято.
– Объявим премию за отыскание проклятой батареи. Сто рублей офицеру, двадцать пять солдату. Установим круглосуточное дежурство на Большом Орлином Гнезде, Перепелиной горе и на Высокой. С них открывается большой кругозор, – предложил Тахателов.
– Надо связаться с моряками. Они крепко заинтересованы в уничтожении этой батареи, – добавил Гобято.