Портальеро. Круг третий
Шрифт:
После завтрака я предложил всем пойти на море, но тут мнения разделились. Мария была категорически против.
— Ты обещал! — требовательно сказала она, уперев мне в грудь свой маленький пальчик.
— Что именно? Огласите весь список, пожалуйста!
— Максим! Я же говорила… — чуть ли не со слезами на глазах укоризненно проговорила Маша. — Тут же совсем недалеко…
— Я вспомнил. Не продолжай! Ты хочешь сходить и посмотреть со стороны на себя маленькую и на своих родителей. Но сама-то ты помнишь, что обещала ни в коем случае не приближаться
— Я всё помню!
Куда девались слёзы из глаз? Вот только что были тут, готовые пролиться ручьём. И вот их уже нет. Или у женских глаз есть такая функция: «Включить слёзы!», «Выключить слёзы!»
— Вы с нами пойдёте? — спросила Мария, обращаясь к Ирине и Олегу.
— Оставь их в покое! — посоветовал я. — Пусть наслаждаются обществом друг друга. Им хорошо вдвоём.
Оба двое… И Олег и Ира покраснели, тщательно отводя взгляды…
Идиллия, мать его так… Завидую белой завистью. Я-то уже давно не испытываю таких искренних и бурных чувств. Может из-за этого Машка на меня и злится всё время? Надо будет у неё поинтересоваться. Хотя она вряд ли мне прямо ответит. Она всегда старается сперва уйти от ответа, а потом укорять меня за то, что я ничего не понимаю.
Оставив Ирину с Олегом наслаждаться морем и солнцем, мы с Машкой пошли на разведку. Времени для моей рыжей подружки с того семьдесят восьмого до этого семьдесят восьмого прошло не так уж и много. Всего то- каких-то четыре года, с небольшим… Правда в этом промежутке она пережила и жуткую болезнь и смерть и волшебное воскрешение. А потом ещё все эти наши путешествия по разным мирам… Но всё равно, чистого времени, как говорят в хоккее, прошло всего ничего. И Маша прекрасно ориентировалась в этом курортном посёлке. Так что она точно знала куда идти и где искать себя маленькую и своих родителей.
Я тоже хорошо ориентируюсь на незнакомой местности. поэтому я быстро заметил одну маленькую и очень непонятную деталь: Чем ближе мы подходили к нужному месту, тем дальше нам было идти. Вот такой вот возник парадокс, совершенно не связанный ни с физикой времени, ни даже с совершенно ненаучной магией. Просто эта маленькая вредина, вела меня по какому-то непонятному маршруту, специально оттягивая момент нашего попадания в точку назначения.
Не то чтобы мы бродили кругами вокруг да около, но всё время, то вправо, то влево отклонялись от нужного направления. Маша была наигранно весела, шутила… И всё время мне что-то показывала и рассказывала. Типа: «Посмотри туда! Там то-то и то-то… А вот здесь…»
Я давно уже понял её игру, но не прерывал её щебетание, пытаясь понять: «Почему она это делает?»
Наконец, я тормознул её. Взяв под локоток. Повернул к себе. И глядя глаза в глаза, прямо спросил:
— Машенька! А почему последние метров двести мы идём вот уже примерно с полчаса, и всё никак не можем приблизиться? Не пояснишь?
Вот тут Маша смутилась не по-детски. А может и наоборот, совсем по-детски. Она опустила голову, спрятав глаза…
— Машенька! Я же тебя на верёвке не тяну. Не хочешь, не пойдём. Это же было не моё, а твоё желание.
— Нет, пойдём. — упрямо заявила подруга, по прежнему не глядя мне в глаза.
—
— А я и не боюсь…
— Ну, тогда, пошли! Я уже примерно представляю, где находится тот самый пляж от вашего пансионата. Ведь ты с родителями сейчас именно там? Не правда ли?
— Там… — всё ещё не поднимая на меня глаз, ответил Маша.
— Ну, так идём.
Я попытался взять её за руку, но она внезапно вскинула голову и посмотрела на меня… В глазах её стояли большие, просто огромные слёзы. Ещё вот чуть-чуть и водопад из горьких слёз хлынет по её щекам.
Я обнял её и прижал к себе.
— Ну. Чего ты? Перестань!
Я гладил её по спине, а она беззвучно плакала, обняв меня руками…
— Э-э… Ти зачем дэвочку обидел? — спросил меня какой-то немолодой отдыхающий, явно кавказской внешности.
Не успел я ничего ему ответить, как Маша, оторвавшись от меня, сказала ему:
— Извините! Он меня ничем не обидел. Он меня, наоборот, успокаивает.
— Прасты, дарагой! Это било не маё дело. Ни буду вам мишат…
С полотенцем на плече, он удалился в сторону пляжа.
— Вот видишь! — сказал я Маше, пытаясь утереть слёзы с её лица. — Не все кавказцы пристают к женщинам. Некоторые наоборот заступаются, когда кто-то обижает таких красавиц.
— Максим! Я боюсь.
— Ну, давай тогда никуда не пойдём. Вернёмся к нашим влюблённым. Будем сидеть и слушать, как они воркуют.
— Нет. Я почему-то чувствую, что идти надо. Но я… Я боюсь, что мы с тобой можем расстаться.
— Мы же обо всём договорились. Ты не подходишь и близко. Сидишь в тенёчке и кушаешь мороженое. Ты хочешь мороженку?
— Хочу. В вафельном стаканчике…
— Не вопрос… Сейчас куплю.
— Да, ладно… Не надо… Я и так посижу. Но ты…
— А я буду сидеть рядом с тобой. Буду наблюдать за тем, чтобы ты ни в коем случае не стала приближаться сама к себе. Ведь так мы договаривались?
— Да. Так…
— Ну, тогда… Хватит нюни разводить! Пошли!
Я взял её за руку, и мы направились в сторону пляжа.
Глава 20
Глава двадцатая.
Не всё подчиняется логике в этом мире. Человеческие чувства порою бываю абсолютно нелогичны.
Судьба — как много в этом звуке…
Я был в раю, но не судьба…
И там меня достали… Суки…
Вся жизнь война. Вся жизнь борьба.
А мне хотелось лишь покоя.
Хотелось жить, любить, мечтать…
Ещё вчера нас было двое.
Сегодня я один опять…
30 июня. 1978 года.
СССР. Краснодарский край. Дагомыс.
Заняв место подальше от воды, слегка раздевшись, чтобы не выбиваться из общей массы полуголых людей, мы уселись на большое полотенце. Разместились поудобнее на невысоком бетонном парапете, отделяющим непосредственно пляж, от курортно-торговой зоны, со всякими сувенирами, пляжными сомбреро и прочей ерундой, которой всегда пруд-пруди возле того места, где отдыхают приезжие за южным солнцем туристы.