Портной

Кострица Евгений Валерьевич

– Но у вас-то, как понимаю, особых проблем нет?
– покосился на него статс-советник, словно посчитав в уме прибыль.

– У нас - нет. Персонажи заняты на пятнадцать-двадцать лет вперед. Билеты стали покупать даже новорожденным на вырост. А массовку можно забронировать уже через пару-тройку лет.

– Мне всегда было интересно, что чувствует зритель в телах персонажей ваших фильмов. Он же не может там что-то делать по своему усмотрению?
– подмигнул Печёнкин, покосившись на Катю.

– Думаю, "по своему усмотрению"

мы не можем ничего делать даже в собственном теле, - усмехнулся Кицум.
– А в наших фильмах это похоже на поездку в автомобиле с шофером. Вас везут по сюжету, но изменить его вы не можете.

– А эмоции и ощущения персонажа? Зритель переживает их по-настоящему?

– Смотря, какой билет он купил. В капсуле доступны три опции. Самая дорогая - "Забвение". Это временная амнезия и полное погружение. Похоже на сон, когда человек не знает, что спит. Такой вариант берут очень редко.

– Я слышал, что некоторые выходили после таких сеансов седыми...

– Бывало и так, - кивнул Кицум.
– Особенно, если выставлен максимальный болевой порог. Человек платит за острые ощущения, и мы ему их даем. Но основной спрос все же на "осознанное сновидение". Зритель знает, что происходит и где он находится. Ну, и самый легкий вариант - "кукла". Похоже на кинозал с видом из глаз выбранного персонажа.

– Но только в ваших фильмах сюжет всегда "плавает". И каждый раз никто не знает, чем всё закончится! Говорят, их события непредсказуемы, а монстры так правдоподобны, будто существуют в реальности! Как вам это удается?
– хлопнула ресницами Катя, изображая наивную дурочку.

– Коммерческая тайна. Реальность не обязана быть правдоподобной. В отличие от вымысла, который изначально создают с расчётом на потенциальную убедительность. Мы очень стараемся, чтобы клиенты оставались довольны. Поэтому и не понимаю, чем вызван ваш интерес. Так вы объявите, наконец, суть претензий?
– холодно спросил Кицум, демонстративно захлопнув капсулу у девушки перед носом.

– Конечно. Случай весьма необычен, - замялся Печёнкин.
– Одна из клиенток получила повреждения ммм... внутренних органов.

– Ах, вот вы про что...
– улыбнулся Кицум, понимая, о чем идет речь.
– Мы не имеем права обыскивать наших гостей. Порой они тайно проносят в капсулы кустарные или не сертифицированные приспособления. Они могут добавить особые ощущения, даже если куплен самый дешевый билет. Это как прийти в дорогой ресторан со своим коньяком. Если гость им отравится, то виноват ли бармен?

– Но вы несете ответственность, раз такие устройства можно подключить к интерфейсу!

– Если подходящий разъем, то подключить можно даже утюг. Обратитесь к производителю. Некоторые умудряются навредить себе даже вилкой. Но это не повод их запрещать!
– горячо возразил Кицум.
– К тому же, мы пускаем только совершеннолетних. Страховка и пятьдесят страниц персонального договора! Наши юристы знают свое дело.

–

Значит, знают не всё, - поднял бровь статс-советник.
– С апреля вступили в силу поправки в Закон Трансплантации...

– А при чем тут ваш чертов закон?
– возмутился Кицум, презирая всех киборгов.

– Один из важных органов вашей клиентки не достиг совершеннолетия. А по этим поправкам официальный возраст отсчитывается по самому молодому...

– Да я помню эту дуру!
– взорвался директор.
– Вы бы видели, что за агрегат она с собой притащила!

– Я прекрасно всё понимаю, - согласно кивнул Печёнкин.
– Но есть правила, регламент и социальная ответственность. Ваша, несомненно, щедрая компенсация эту женщину не устроила.

– Так у нее ведь еще есть и страховка!

– Нет. Это явно не страховой случай, - озабоченно покачал головой статс-советник.
– Бедняжке смеялись в лицо. Она включила в исковое заявление еще и моральный вред на астрономическую сумму.

– Ладно. Раз вы пришли без ордера, значит, есть возможность замять дело, - тяжело вздохнул Кицум.
– Сколько нам это будет стоить?

– Взятка при исполнении?
– поиграл бровями Печёнкин.
– Согласен! Но не деньгами.

– А чем же тогда?

– Билетами. На "Годзиллу". И обязательно на двух главных героев.

– Но всё же занято! Если даже устроить вам внеплановый персональный сеанс, то где взять остальных? Фильм ровно на тридцать пять человек. Я не могу набрать людей в обход очереди!
– сжал кулаки Кицум.

– Не беспокойтесь, нам хватит и финальной сцены, - заверил его статс-советник.
– Там где он, она и чудовище. Триумф заслуженной победы, поцелуй на фоне ванильного неба и всё такое...

– Ах вот как...
– задумчиво потер подбородок директор.
– И какой же билет вы возьмете?

– "Осознанное сновидение", конечно же! У меня слабое сердце, знаете ли... На первый раз хватит и этого.

– Ну, тогда всё в порядке, - пожал плечами Кицум, отметив про себя его последнюю фразу. Они просто так не отвяжутся. Эти кровосососы наверняка собрались его шантажировать.
– Подпишите стандартный договор и заходите.

– Куда?
– деловито спросила блондинка, поправляя прическу.

– Комнаты тринадцать и сорок пять. Надеюсь, у вас-то все органы совершеннолетние?
– зловеще улыбнулся директор.

– Вполне!
– подмигнув, подтвердил Печёнкин, обнимая ее за талию.

Кицум не смог не заметить, как брезгливо отстранилась она от "наставника". Седина в бороду, бес в ребро! А что ты хотела? Видимо карьера того стоила...

Внутренне закипая, директор отправился в личную комнату без номера, где проводил каждый сеанс. Там за шторкой пряталось "гнездо", как называл он свою персональную капсулу. На таинственно мерцавшей огнями панели висел красный стикер: "Годзилла".

<