Портрет дамы с жемчугами
Шрифт:
– Я щедро отблагодарю вас! – говорил он со смехом. На первом бланке Сёда написал крупным, корявым
почерком, каким пишут первоклассники: «Двадцать тысяч иен». Эти деньги предназначались невесте на предсвадебные расходы.
Киносита же и Сугино, сверкая глазами, сосредоточили все свое внимание на следующем бланке, на котором Сёда равнодушно написал: «Десять тысяч иен». Ту же сумму он проставил и на третьем бланке.
– Ну как? Хватит вам, надеюсь?
Словно псы, кинувшиеся на кость, Сугино и Киносита жадно потянулись к чекам. В это время в дверь тихо постучали. Вошла
– К вам пожаловал господин Сугино! – доложила она.
– Сугино? – недоумевая, переспросил Сёда. – Ведь он здесь!
– Нет, тот совсем молодой, лет двадцати с лишним, в студенческой форме.
– Хм… – Сёда задумался на минуту и вдруг повернулся к виконту Сугино.
– Не ваш ли это сын, Сугино-сан?!
– Мой сын? Но что ему здесь делать? Может быть, у него ко мне срочное дело? Скажите, пожалуйста, он не меня спрашивал?
– Нет, – покачала головой служанка, – молодой господин хочет видеть хозяина.
– А! Понял! – воскликнул Сёда. – Я полагаю, Сугино-сан, что ваш сын пришел именно ко мне. У него на то есть причины. Тем более сейчас, когда мадемуазель Карасава приняла мое предложение. Да и я не прочь повидаться с ним. Я даже ждал его. Эй, – обратился он к служанке. – Проведи гостя сюда, скажи, что я жду его! Может быть, господа, вы пока перейдете в другую комнату?… Нет, пусть лучше разговор состоится при свидетелях. Проси же его сюда быстрее, – снова обратился Сёда к служанке и, словно потревоженный медведь, стал ходить взад-вперед по комнате.
Виконт был озадачен. Ему и в голову не могло прийти, что привело его сына к Сёде. Он вообще не обратил бы на приход сына никакого внимания, не появись он в тот момент, когда виконт получал от Сёды вознаграждение за содеянную низость. Честный, с чистым сердцем, Наоя был полной противоположностью отцу, и его неожиданное появление смутило и устыдило виконта. И виконт, хотя и не подал виду, пришел в сильное замешательство.
«Седа мог бы войти в мое положение и убрать побыстрее чековую книжку», – думал Сугино. Но Сёда сам до того растерялся, что совершенно забыл о чеках. Виконт же, глядя на них, с особой остротой ощущал, как велико совершенное им и Киноситой преступление.
– Зачем же мой сын пришел к вам? – не выдержав, спросил Сугино. – Разве вы были прежде знакомы? Какие у него с вами дела?
– Вы сейчас все поймете! Он тоже пришел по делу, касающемуся моей женитьбы. Но, конечно, не за комиссионными, как вы с господином Киноситой. – И Сёда громко расхохотался.
Он все еще продолжал смеяться, когда дверь бесшумно отворилась и на пороге показался бледный как смерть молодой Сугино.
При виде Наои смех замер на губах Сёды. Было что-то необычное во всем облике юноши, заставившее Сёду поежиться.
Но он взял себя в руки и заговорил тоном превосходства:
– А-а, это вы! Прошу прощения за невежливость, которую я невольно проявил к вам. Проходите, пожалуйста. Как раз и ваш отец здесь!
Седа был само радушие. Но Наоя, плотно сжав губы, не произнес ни слова. На отца он даже не взглянул, так велики были ненависть и отвращение к нему. Наоя медленно подошел к столу, возле которого стоял Сёда.
– Не знаю, по какому делу вы пожаловали, но
От сильного возбуждения Наоя не мог парировать Удар, у него лишь подергивались губы.
– Итак, чем обязан чести? – наступал Сёда.
Наоя продолжал молчать, лишь недобрый огонек блестел в его глазах. Наконец он произнес:
– Известно ли вам, что такое совесть?
– Совесть? – только и мог сказать Сёда, настолько нелепым показался ему вопрос.
– Да, совесть! – резко ответил юноша, едва сдерживая желание стукнуть кулаком по столу. – У человека нет надобности об этом спрашивать. Но вы стоите на ступеньку ниже человека!
– Совесть?! – опять расхохотался Сёда. – Это достояние бедняков, да и то они стараются продать ее за деньги богачам! Мне не раз случалось покупать этот товар. Сам же я, увы, им не владею! Как-то я вам говорил, что, имея деньги, можно и без совести великолепно прожить. Совесть – все равно что компас. Парусная лодка или корабль водоизмещением в пятьсот, максимум тысячу тонн в нем нуждаются. А вот военные суда в тридцать – сорок тысяч тонн прекрасно обходятся без компаса. Так вот, я военное судно и в компасе не нуждаюсь.
Седа говорил, отчеканивая каждое слово, чем привел Наою в бешенство.
– Неужели вы не стыдитесь своего поступка? – дрожа всем телом, спросил Наоя. – Последний вор побрезговал бы способами, к которым прибегаете вы. Разорили Карасаву, чтобы жениться на его дочери, заключить столь кощунственный брак, и не понимаете, что совершили низость! – Наоя почти кричал, запинаясь от волнения, в то время как Сёда оставался невозмутимым.
– Молчите! – сказал он. – Я действую открыто, честно, в пределах, дозволенных законом. Чего же мне стыдиться? Вы во всеуслышание высмеиваете меня за стремление к наживе, но, как видите, на мои деньги польстились и ваш отец, и ваша возлюбленная. Поэтому не я, а вы должны стыдиться и принести извинения за свое невежество. Мадемуазель Карасава уже раскаялась в своих необдуманных словах. Вот, взгляните-ка на это письмо!
И Сёда с торжествующим видом поднес Наое письмо. От бурной ярости и безграничного отчаяния в голове у Наои помутилось.
– Прочтите его! – продолжал Сёда. – Я хотел женить на ней сына, но она предпочла меня, могущественного финансиста, чтобы блистать в обществе, так она сама пишет. Наконец-то даже мадемуазель оценила меня, поняла, как велика сила капитала!
Наоя шел сюда с намерением сказать всю правду и Сёде и отцу, назвать их бесчестными интриганами, пробудить в них совесть и заставить отказаться от своих гнусных планов. Но, встретившись с ними лицом к лицу, он понял, что ничего не добьется от этих зверей в человеческом облике. Мало того, он сам теперь был осмеян и унижен. Потеряв над собой всякий контроль, Наоя опустил руку в карман, где лежал револьвер. Летом он носил его постоянно, когда совершал экскурсии на японские Альпы – горы Норикура и Якуси. И вот сегодня, собираясь к Сёде, Наоя снова вспомнил о револьвере, ибо там его мог оскорбить каждый швейцар, любая служанка, и взял его с собой.