Портрет для киллера 2
Шрифт:
– Хм! Скажешь тоже. Это не в моих силах.
– Правда!
– Сама подумай! И свидетель ты, и еще рисовальщица, каких поискать... мать твою!
– У меня и билет есть на поезд, я вам покажу. Могу прямо сейчас уехать на вокзал, переночевать там... и на поезд, как будто меня и не было здесь совсем. Ну-у-уу вот так...?!
– Да базар понятен,… но ничего не могу симпотка. За грязную работу с меня самого могут спросить и по полной!
– Никто не узнает.
– Узнают. Кому надо всё узнают. А потом и
– Уберут!?
– Ну, убьют! За косяк. Вот ты свои художества повторишь. Мой портрэт (он так и сказал портрэт) развесят на каждом столбе. Меня будут искать и рано или поздно заметут, это все равно дело времени, ведь так?
– Может быть. Наверно.
– Значит, я потенциально могу в СИЗО загреметь, и...
– он поднял руку как бы ожидая ответа от девушки, но она была нема как рыба.
– И ... и на следствии, сдать заказчика. А кто это допустит. У заказчика знаешь сколько бабла. Если он почувствует такой расклад, пошлет еще киллеров, чтобы меня ликвидировали по-тихому. Сам виноват. Засветился. Так что оставь я тебя, и мне крышка. Усекла?
– Да- а-а, - с потухшим взглядом промолвила девушка и опустила задрожавшие сильней ресницы.
– Ну, куда двинем, - с деланно залихвацкими нотками бросил киллер, но глаза его были грустные.
– Подождите. Я стишок вспомнила!
– хватаясь как за соломинку воскликнула девушка.
– Не длинный?- с нотками недовольства спросил киллер.
– Нет, - торопливо выдохнула Настя.
– Рассказывай голуба.
Девушка напряглась, как-то вымученно улыбнулась и развела руками.
– Опять забыла,- пробормотала она с широко открытыми от испуга глазами.
– Вот видишь, сама у себя пару минут жизни украла. Ну ладно, пару минут я тебе подарю. Может, в толчек, в смысле в туалет перед смертью хочешь?
– Хочу.
– Ну, пойдем, только не закрывайся. Я ногу поставлю, смотреть не буду.
Они прошли в туалет. Она села на унитаз, посидела и встала.
– Что? Никак?
– обернулся он, пряча улыбку в уголках глаз.
– Я при вас не могу.
– Мужчин боишься, …. ….. поди, и девочка еще?
Настя, молча обреченно, кивнула. Глаза ее были потухшие, и как бы закрыты поволокой и никаких мыслей в них не отражалось.
– Блин! Ну и работка у меня!! Что зажалась?
– Та-ак, - неопределенно хмыкнула Настя.
– Ну, выпить хоть есть?
– Есть. Вот тут в шкафу,- торопливо пробормотала девушка, делая непроизвольное движение всем телом к кухонному гарнитуру.
Когда она раскрыла створки, глаза у молодого человека разбежались от обилия спиртного. Чего тут только не было. Дорогие водки, коньяки, бренди, всевозможные виски, ликеры, ром, джин. Он неторопливо и с удивлением рассматривал внушительную коллекцию.
– Откуда?
Девушка пожала плечами:
– Дядя не покупает точно. Дарят, наверно.
–
– Пьет, но наверно не успевает.
– Хорошо быть главным пожарником Москвы!!
– присвистнул киллер, - мне вот за всю жизнь ничего не подарили. Выспоришь, и то не отдают. А тут такое богатство!
Молодой человек выбрал плоскую бутылку бурбона в объеме 0,75. Она была в деревянном ящичке и утопала в дубовых стружках.
– Woodford Reserve ... 45 градусов, Кентуки это в Америке... Однако! Не палёнка?
– деланно сморщился парень, нагоняя важности.
– Нет, конечно!
– Я думаю, - улыбаясь, согласился он.
– Давай. Для храбрости. Хотя это конечно нарушение всех правил. Я на работе никогда не пью.
Настя потянулась, достала с верней полки хрустальные фужеры.
Молодой человек внимательно проводил взглядом ее движения, изогнувшуюся фигуру девушки, неосторожно приподнявшийся край платья.
– Ты это симпотка ... сдавленно процедил он и задумчиво побарабанил пальцами по столу...
– ну ладно, это ладно, давай стаканы.
Парень взболтнул содержимое бутылки и посмотрел на свет.
– Живут же люди!! Не то, что мы сирые и убогие!
Настя промолчала, втянув плечи в себя и отводя глаза. Она почувствовала себя виноватой за дядю, но это чувство было быстрым и мимолетным.
– Этот, толстяк, которого я сегодня замочил … тоже..., - заявил киллер, как бы разговаривая сам с собой,- Заслужил! Воруют, тянут, хапают и не могут остановиться. Даже меж собой не могут договориться. Как пауки в банке друг друга заказывают. На!
– он повелительно протянул распечатанную бутылку, - наливай… наливай, полный стакан. Вот! Нормалёк! Вон туда отойди в угол подальше, чтобы не слиняла, пока я пью.
Он размашисто одним залпом выпил, но на две трети. Остальное содержимое поставил на стол.
– Офигенное пойло! ... Держи!- он неожиданно резко подвинул ей остатки бурбона,- не брезгуй, пей из моего, тебе уже все равно. Давай.
– Да я не это, я-я...
– Да знаю, что не пьешь. Надо. Кайфанешь. Не так страшно будет. И закусь, поскреби по сусекам.
– У меня пирожки. Сама утром пекла и курица холодная.
– Молоток! Давай, - одобрительно улыбнулся парень, и глаза его впервые за все время чуть оттаяли.
Настя принесла закуску и послушно выпила все до дна.
– Вот симпотка! Вот молодец! Отличница! Была отличницей?
– лукаво посмотрел он на Настю.
– В начальных классах.
Они стали ломать курицу руками и закусывать пирожками.
– Вкусные! У меня ма... тоже такие пекла раньше, - задумчиво вздохнул парень.
– А сейчас?
– Сейчас нет, - скрипнул он зубами, и желваки у него заходили по скулам.
– А что так?
– Не печёт и все, - он подумал и добавил нехотя.
– Не может.