Портрет для киллера 2
Шрифт:
– Не знаю. Сейчас не знаю. Я много выпил.
– А не думаешь что это месть. А самолюбие это другое.
– Фиг его знает! Платят деньги и лучше в это не вникать.
– До-ро-гое удовольствие. Оно того стоит?- усомнилась Настя, растягивая слова.
– Не знаю. Я никогда не заказывал никого,- ответил он.
– Не считая генерального по строительству?
– Э-э! Нет. Шалишь! Там другое дело. Я его приговорил.
– Для них наверно тоже «другое дело».
– Ну, может
– Думаю права.
– А все одно, если даже ты уверен и прав на сто процентов, а так не бывает, ... с этим жить потом всю жизнь, - с вздохом констатировал он.
– Это точно.
– Куда уж точней. Сам того не хочешь и вспоминаешь. Иногда забываешь и неделю не вспоминаешь, а то и десять дней, две недели, потом все равно начинает скрести. Я уже приспособился. Как начинают глюки душить меня, надо сразу на что-то другое заморочиться, отвлечься. Знаешь, как маленьких детей отвлекают, когда они начинают реветь. Переключают внимание и они забывают, что хотели плакать.
– Помогает?
– А что. Все то же самое. Если продолжать думать и себя накручивать, то вообще так хреново будет, что прям, не знаешь, куда и бежать.
– Сегодня тоже разгрузочный вечер?
– Типа того. Получился.
– А завтра как?
– Когда с этим переспишь ….на утро как-то полегче, – задумчиво бросил парень.
– А я не верю, что заказывают только негодяев и подонков. Люди они и есть люди. Кто-то и их любит, для кого-то и они стараются.
– Они стараются для себя.
– Конечно, прежде всего, для себя, но не только. Мне кажется даже у самого плохого человека, есть какая-то отдушина, - проговорила девушка.
– Фиг его знает! Может и есть,- согласился парень.
– Я же не священник. Мне об их душе совсем ничего знать не хочется. Тут главный принцип «ничего личного». Я не стреляю в спины. Это тоже принцип. … … Я им всегда, перед тем как нажать на курок, так и говорю: «Извини брат. Ничего личного. Работа у меня такая. И пиф-паф».
– Ты думаешь, они успевают тебя понять?
– Надеюсь да.
– А я думаю, нет! Две …три секунды…?!
– Изви-и-ини!! За секунду я с обрыва помню, падал на машине, столько в сознании пролетело, кажется, вся жизнь прошла.
– Обошлось?
– Даже не перевернулся.
– Повезло?
– В тот раз да! Определенно подфатрило.
– Пьяный был? Пьяным везет.
– Нет. Ни грамма. Я раньше вообще не бухал. Еще три года назад был почти трезвенником. Вот думаю идиоты, на что свою жизнь разменивают. И не тянуло. Ты мне веришь?
– Верю.
– Слабо веришь?
– А какой резон тебе врать.
– Был мальчик паинька. Правильный. Теперь нет. Теперь другой
– Наверно есть такие, - Настя задумалась, - сколько случаев, особенно в войну.
– Думаю и я такой. Я тоже на войне, только ее никто не объявлял.
– Может, кажется? Напряжение сказывается?
– Это тоже. По лезвию хожу, но здесь другое. Не знаю. Как-то чувствую - сам на смерть иду иногда. Одергиваю себя. Рискую по зряшному. Играю как бы со смертью в рулетку. Чет или не чет.
– Глупая игра!
– Да уж! Ничего хорошего. Завяз я. Хоть и на дистанции меня держат, все одно много знаю. И они знают, что я знаю. Что не знаю, догадываюсь. Один слово сказал, второй обронил, третий по телефону что-то там ляпнул. Нет, если я завяжу, то буду слишком опасный для них. Они меня теперь не отпустят. Еще бы год, полтора назад, можно было слинять. Теперь нет. Мать, брат, сестра…под прицелом.
– А отец? Что с отцом?
– Да, я говорил, уж три года как. Сердце оно же не каменное, такое пережить. Мать тоже наверно долго не протянет … сестру, брата жалко. Брат на той неделе в Мадрид вылетает на конкурс. Талант Брата и сестру не отпустят. По нему и меня вычислят. Вот если меня убьют, то всем амнистия. Слушай! Сыграем в чёт - не чёт. А? Убей меня. – Он был уж сильно пьян, но тут взял себя в руки, и казалось, хмель выветрился из его головы.
– Не поняла, - удивилась Настя, и голос ее задрожал.
– О чем ты?
– Давай я тебе дам пистолет. Ты нажмешь на курок, и ты будешь свободна.- Он громко и нервно засмеялся,- держи. Он заряжен. Вот так правильно, - он поправил пистолет, буквально вталкивая его в руки девушки.- Не бойся!
– Нет! Нет! Что ты!?
– застонала она, все же брезгливо, как противную лягушку, беря его в руки.
– Я не хочу!!!
– Да это фигня!
– слегка развязно процедил парень.
– Раз нажмешь. Вот сюда, плавно пальцем. Легонько. Не дергай. Он у меня безотказный, проверенный. А звук просто музыка. Щелчок - пальцами громче.
– Нет! Прекрати, - крикнула она с расширенными глазами и сразу испарина проступила у нее на лбу.
– Заладила!
– Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.
– Нажми на курок. Зажми глаза, если боишься.
Настя смотрела ему в лицо. Он смотрел на нее немигающим взглядом. Так продолжалось довольно долго.
– Не буду,- наконец решительно заявила она и положила пистолет на стол. Он с грохотом скользнул и чуть не упал с поверхности стола.
– Послушай! Это твой шанс. Не торопись отказываться.