Портрет Лукреции
Шрифт:
Выйдя на крыльцо, Альфонсо машет толпе, и Лукреция следует его примеру. Фата отброшена, солнечные лучи играют на ее лице, и горожане радостно кричат, размахивают флажками и платками под хмурым взглядом отцовских стражников. Альфонсо кивает флорентийцам, его черные волосы блестят. Он поворачивается к Лукреции и впервые заговаривает с ней.
— У вас еще осталась картина с куницей-белодушкой?
Вот первые слова ее мужа.
— С la faina? Конечно! — восклицает Лукреция. — Она мне очень дорога. Я поставила ее на прикроватный
Герцог с любопытством ее разглядывает, улыбаясь уголками губ.
— «Зверюшку»? — переспрашивает он.
Лукреция кивает.
— Я решила, что куница девочка.
— Как думаете, ей хочется уехать из Флоренции в Феррару?
Лукреция поднимает глаза на этого человека, ее мужа, который два года назад нарушил традицию и вместо своего портрета прислал ей картину с куницей, отметил и запомнил любовь Лукреции к животным — к той мышке с розовым носиком! — и подарил ей первую в ее жизни картину.
— Да. Думаю, хочется.
И вот, на ступенях церкви Санта-Мария-Новелла, Альфонсо берет Лукрецию за руку, а лучи солнца освещают их обоих, толпу зевак, каменные плиты пьяццы, зубчатые стены палаццо, улицы, канавы и арки, красные крыши города и все холмы, деревья и поля вокруг.
Выжженная земля
Fortezza, неподалеку от Бондено, 1561 год
Кто-то сидит у ее постели и ласково успокаивает. На лоб ложится рука, отводит волосы, подносит кубок ко рту, и в него льется вода, холодным ручейком скользит внутрь.
— Много не пейте, — просит голос. — Один глоточек.
Неужели София пришла о ней позаботиться, вновь ее спасти? Весть о болезни Лукреции донеслась до дома, София вскочила на коня и поскакала среди ночи по сугробам и льду; София, мстительная вакханка, вмиг позабыла о больных суставах и поехала верхом. Она заявит Альфонсо: Лукреция возвращается домой! Уж София от своего не отступится. И они вместе уедут во Флоренцию… Нет, не туда. В Урбино или в Рим. Поселятся далеко-далеко, в другом регионе или даже стране.
Но София никак не могла приехать. Лукреция и не надеется. Она через силу продирает глаза, щурясь от слепящего солнца.
У кровати сидит всего лишь ее камеристка Эмилия, обтирает губкой ей лоб, разглаживает ладонью свежие простыни.
— Мадам, бедная вы, бедная! Отравились? Выпейте воды, только понемножку, по глоточку, а то опять желудок расстроится.
Эмилия бросает грязное постельное в корзину. Лукреция смотрит на камеристку с тупым удивлением.
— Извините, что вчера не приехала, — продолжает Эмилия. — Мы думали, отправимся следом за вами, но нам запретили. Сказали, погода испортилась, на дорогах стало опасно. Я все переживала, как вы тут одна. Пыталась договориться с конюхом, а он ни в какую, у него был приказ от самого синьора Бальдассаре, ну и…
— Бальдассаре? — повторяет Лукреция. Рот ее пересох и потрескался, как выжженная
— Да, мадам. Он велел слугам оставаться в Ферраре после его отъезда, так что…
— Он тоже поехал?
— Да, на рассвете.
— И куда?
— Сюда, конечно! Его высочество герцог без синьора Бальдассаре не ездит, вот и…
— Бальдассаре здесь?
— Да.
— В этой fortezza?
— Полагаю, что так. Он выехал рано утром с…
— Кто его сопровождал?
Эмилия вытирает пол тряпками, взятыми из-под кровати.
— Ой, дайте подумать…
— Кто? — торопит Лукреция. — Вспомни, Эмилия!
— Всего несколько человек, мадам. Синьор Бальдассаре, приближенные герцога, три стражника, один конюх. Повар отправил большой окорок, и…
— Ты поехала с ними?
— Нет, я же говорила… — Эмилия выжимает тряпку. — Нам не разрешили, а потом я узнала, что скоро отправляется еще одна группа, и тогда…
— Кто знает, что ты здесь, Эмилия?
— Ну, наверное…
Камеристка болтает без умолку, сыплет именами, подолгу все описывает; Лукреция никак не может сосредоточиться. Она пытается уследить за ходом событий, но голова будто набита сухим мелким песком — стоит наклониться, и он потечет из одного угла в другой.
— …так я и выскочила, — продолжает Эмилия, радостно намывая пол. — Вряд ли кто по мне будет скучать. Вам я, наверное, нужнее, вот и не спросила разрешения. Если не спрашивать, тебе и не откажут, правильно?
— Ты кому-нибудь рассказала об отъезде? — прерывает Лукреция поток слов.
— Нет, я же говорю!
— Кто-то видел, как ты выходила?
— Вряд ли. — Эмилия закусывает губу. — А почему вы спрашиваете, мадам? Вы…
— Подумай хорошенько, — настаивает Лукреция. — Клелия? Придворные дамы Нунциаты?
Нахмурившись, Эмилия качает головой.
— Сомневаюсь. Я собрала вещи и сбежала, пока…
— А конюхи? Ни один?
— Как же! — фыркает Эмилия. — Я слышала, они так напились вчера, даже…
— А твоя лошадь? Кто-нибудь заметил, что она пропала?
— Но я ведь уже сказала, мадам. — Эмилия поднимается с пола. — Я не брала лошади из castello. У них была лишняя, вот я и…
— Никто не знает, что ты тут?
— Нет.
— А Бальдассаре? А Его Высочество герцог?
— Нет. — Эмилия озадаченно хмурится, открывает окна и выливает грязную воду из ведра; слышится плеск о стену fortezza. — А почему вы спрашиваете? Вы такая бледная! Снова тошнит? Хотите…
— Некогда объяснять. — Лукреция закрывает глаза, собирается с мыслями. Альфонсо, fortezza, ужин… Бальдассаре выехал на рассвете, Эмилии запретили ехать за Лукрецией… Чем это для нее обернется? Как поступить? — Мне нужно… — Она шарит по кровати в поисках вчерашних набросков, платка, накидки, любого мостика между ночью и невероятным утром. — Мне нужно… — А что ей нужно? Лукреция с трудом приподнимается на подушке. — Я должна…