Портрет моего мужа

Демина Карина

Рана вскипела, и кровь на моих глазах почернела, превращаясь в плотную корку. Да, это куда действенней платка.

— Знаешь, — Юргис описал полукруг револьвером и подвинулся. Он явно не желал упускать из виду ни нашу компанию, ни Мара. — В этом что-то да есть. Ты заметил, никто из них не выбрал тебя. Его вот — да… а ты один.

— Меня это вполне устраивает.

А вот здесь и сейчас мой дорогой ненавистный муж лгал. Но… какое мне дело?

Я вот лучше к теплому боку прижмусь… исключительно, чтобы согреться. И Кирис подвинулся,

повернулся, попытался обнять меня спутанными руками.

Спасибо.

— Что ж… так даже лучше… — Юргис потер переносицу. — Демон, твое предложение еще в силе?

— Идиот, — пробормотал Йонас.

А Этна тихонько перебралась на колени Кириса. Стянув куртку, я поспешно бросила ее сверху, пожаловавшись:

— Мокрая… я замерзла. Здесь вообще можно отопление включить?

— Работает резервный генератор, — Мар качнул ногой. — К сожалению, некоторые функции недоступны. И заметь, в доме было бы теплее, не говоря уже о том, что безопасней. А ты, стало быть, тот самый демон, которым меня в детстве пугали?

Рута в мокром платьице, облепившем худую ее фигурку, не выглядела пугающей, напротив, она была на редкость жалкой, человечной настолько, насколько это вообще возможно.

Она ковырнула ножкой пол.

И бочком подобравшись к Мару, замерла. Она прижала руки к телу, а само тело изогнула, она вытянула шею и носом уперлась в нос Мара.

Осклабилась.

— Какой вкусный… гнилой человек… так бы и сожрала… ам…

Мар отпрянул.

А демон мерзковато захихикал.

— Боишься? Пра-а-авильно… бойся… вы, люди, когда забываете о страхе, становитесь невыносимы. То ли дело ты, папенька… — голосок демона сделался тоненьким и звонким. — Вот он всегда боялся… всегда и всего…

Она ущипнула Мара за щеку, а вздрогнула почему-то я. И, не сумев сдержать дрожь, затряслась заячьим хвостом. Боги, я сейчас выгляжу настолько жалко, что и убивать меня не надо, сама помру.

— Йонас, пересядь, — мрачно заметил рыжий. — С другой стороны ее, а то…

— Ничего, — демон повернулся к нам. — Скоро мы запустим основной генератор, и теплее станет всем. Правда, Эгле? А потом мы полетим. Помнишь, папа, я просила тебя взять меня с собой? Мне так хотелось полетать, но тебе ведь некогда… всем некогда… все заняты, так заняты, что им до маленькой девочки?

Этот пришепетывающий, канючащий голос ввинчивался в виски, и не только мне.

— Демон, — револьвер в руке Юргиса остановился на Руте. — Я задал вопрос.

— А что ты можешь мне предложить? — демон на пятке повернулся и, вытянув палец, сунул в дуло. — Бах…

— Я…

— Ты, тебе ведь сделка нужна?

— Осмелел? — Юргис сделал шаг назад, но вот отступать особо здесь некуда, места маловато. А мне подумалось, что если ударить его по голове…

— Сиди, — шепотом велел Йонас, устраиваясь рядом. На плечи мои упала куртка, такая тяжелая и теплая, что я вновь затряслась, и что самое поганое, зубы звонко зацокали. —

Потерпи. Скоро… все закончится.

Он закрыл глаза, но из левого выкатилась слезинка, слишком уж темная для обыкновенных слез.

Скоро.

Все собрались. Почти. А кто не пришел?

— Так… ты отдашь мне свою душу? — демон теперь смотрел на Юргиса и только на Юргиса. — Ты ведь на самом деле хочешь, чтобы состоялся не суд. Суд тебе не нужен, а вот казнь нужна. И чтобы он умолял о пощаде, чтобы захлебывался кровью и рвотой. Хорошее желание. Вкусное.

Демон демонстративно облизал грязный палец.

— Но тебе страшно. Ты никогда и никого не убивал. Та несчастная собака, которую пришлось добить, уж не знаю зачем, не в счет.

Юргис отвернулся.

А под курткой кто-то очень осторожно сжал мою руку. Кирис? Стало быть, Этна сумела справиться с веревками. Хорошая девочка. Понятливая.

— И ты мучаешься, — теперь демон выглядел почти обычной девочкой, которая говорила взрослыми словами, но… была человеком.

Почти.

Она даже сочувствовала бедному Юргису.

— Ты на самом деле хороший. Ты чтишь родителей и заветы богов. Бываешь в храмах. Подаешь милостыню и не потому, что так принято. Тебе и в самом деле жаль…

— Хоть ты его на службу ставь, — проворчал Кирис.

— Вопрос, кому он будет служить, — Йонас так и сидел с закрытыми глазами.

— Ты думал, что твой гнев тебе поможет, верно? Но на самом деле гнев есть, а вот желания кого-то убить не появилось. Поэтому люди и нанимают палачей.

— Я… сам.

— Ты не сможешь, — покачала Рута головой. — Ты слаб. И в этом нет ничего страшного.

— Я… просто… она не заслуживает… чтобы вот так… убил и забыл, будто ее и не было никогда. А она его любила…

— А ты ее? — демон взял Юргиса за руку. — Ваша беда, влюбленных, в том, что вы ставите кого-то выше себя, создаете себе кумира, а потом горюете, когда кумир уходит… и я сочувствую.

И ведь действительно сочувствовал.

Человеческой частью души.

— Демоны… — почти шепотом произнес Йонас. — Они или сильны и свирепы, или изворотливы. Иначе в их мире не выжить.

И мне тоже почти жаль демона, вынужденного подстраиваться под людей.

— Я помогу тебе. Хочешь, я сделаю ему больно? Вот так, — он даже не повернулся в сторону Мара, но того скрутило от боли. — Или вот так…

Мар сполз со стула.

Он не кричал, но видно было, что это дается ему нелегко.

— Он слегка упрямится, но мы это исправим…

Из носа Мара хлынула кровь.

— Смотри… а ты? Ты не хочешь отдать мне свою душу? — демон присел у Мара, который тщетно пытался подняться с колен. — Ведь мы тоже вполне себе можем подружиться.

Смотри, совсем не обязательно умирать здесь и сейчас. Мы убьем их… поднимем корабль, и пусть он себе летит на скалы… мы вместе придумаем, что сказать, когда сюда прибудут друзья этого…