Портрет работы Дега
Шрифт:
Фред Дэвис задумался. Похоже было, что водитель серого автомобиля был нездешний и спросил у Сэди, как проехать. Возможно, что им было по дороге и она села к нему в машину. Но если это так, то почему владелец серого автомобиля резко, по словам Мегги Портленд, рванул с места, сразу набрав большую скорость, а главное — почему Сэди до сих пор не пришла домой? В течение последующего часа Фред Дэвис не находил себе места, меряя шагами гостиную и раздраженно отмахиваясь от попыток жены успокоить его. Наконец старинные, доставшиеся от бабушки Элизабет, часы в гостиной пробили девять. Фред тяжело рухнул на диван и сжал голову руками. Что-то здесь было не так. Сэди никогда не задерживалась после занятий в изостудии, к тому
— Может быть, нам надо позвонить в полицию? — подумала вслух Элизабет.
Нет, — решительно отрезал Фред. — Это может быть похищением. Если это из-за выкупа, то впутывать сюда полицию нельзя. Он может убить Сэди. Слишком часто так бывает, когда в дело вмешивается полиция. Надо еще подождать. Если ее действительно похитили, нам обя зательно позвонят, сообщат свои условия. Подождем.
До утра они просидели в гостиной, косясь на телефон, но звонка не было. Время от времени Фред вставал, чтобы приготовить себе очередной коктейль. В восемь утра лоч тальон принес письмо. Прежде чем вскрыть конверт, Фред внимательно осмотрел его. Штемпель был местный, число на нем стояло сегодняшнее. Руки несчастного отца дрожали, когда он вскрывал конверт. Наконец он справился с ним, и на стол выпал листок бумаги, исписанный печатными буквами, и снятая "поляроидом" фотография. На снимке, видимо сделанном в какой-то пещере при свете вспышки, Сэди стояла у большого камня, руки ее были заведены за спину, желтая майка, в которой она вчера вышла из дома, разорвана от шеи до пояса на две половины, и крупные, тугие груди девочки выглядели неожиданно и вызывающе сексуально на мрачном фоне темного камня и грубо разорванной одежды. В глазах Сэди, смотрящих прямо в объектив, застыли ужас и мольба.
Фред выпустил фотографию из рук, словно она обожгла ему пальцы, и зарычал в бессильной ярости. Схватив письмо, он быстро пробежал его глазами, потом прочел еще раз, не торопясь, и скрипнув зубами, швырнул через стол жене
— Ублюдок, прохрипел Фред. — Он Пишет, что изнасилует Сэди, если сегодня до двенадцати дня ты не привезешь ему в горы картину твоей бабушки.
— Дега? Он хочет моего Дега? — не веря своим ушам, переспросила Элизабет.
— Да, да, черт его побери! Он хечет эту картину. Откуда он мог узнать про нее?
— Может быть, сама Сэди, испугавшись, рассказала ему про картину? — предположила Элизабет, внимательно вчитываясь в письмо.
— Не говори ерунды, — отрезал Фред, — что же, по-твоему, этот бандит похитил девочку, не зная, какой он сможет получить за нее выкуп, да и получит ли вообще что-нибудь? К тому же Сэди умная девочка и ни за что не сказала бы этому негодяю того, чего он сам не знал. Нет, он каким-то образом заранее выведал про твоего Дега и подготовил это похищение, боясь, что мы продадим картину.
– Но что же теперь делать? Он требует, чтобы именно я отвезла Дега в горы, и обещает убить Сэди, если в машине со мной будет еще кто-нибудь или хоть один полицейский будет замечен им на дороге.
Ты собирается мне пересказать все письмо? Кажется, тебе это доставляет удовольствие.
– Фред, ты совершенно напрасно злишься на меня. Я просто спрашиваю тебя, что нам делать? Неужели вот так взять и отдать какому-то подонку картину стоимостью полмиллиона долларов? Неужели ничего нельзя сделать?
— Ну почему же нельзя? — Голос Фреда Дэвиса дрожал от с трудом сдерживаемой ярости. Лицо его побагровело, глаза налились кровью. — Можно остаться дома и сэкономить полмиллиона долларов, а этот, как ты говоришь, "какой-то подонок" в двенадцать часов сделает с Сэди то, что обещает в своем письме. Может, этот выход тебя устраивает? Я прекрасно знаю, какие мысли сейчас бродят у тебя в голове. Конечно, деньги
— Нет! — Возглас Элизабет был похож на крик смертельно раненого животного. — Нет, Фредди, умоляю, не говори этого, потому что это неправда. Это неправда, — с силой повторила она, потом уронила беспомощно руки и заплакала. — Господи, милый, неужели все эти годы ты жил со мной, а про себя думал, что я ... что я ... — Элизабет разрыдалась и выбежала из гостиной.
Фред Девис, наклонив голову набок, напряженно прислушивался к торопливым шагам жены над головой, в спальне дочери. Вот ее шаги сбежали вниз по лестнице, и она появилась в дверях гостиной, держа в руках прямоугольный клетчатый сверток, размером примерно два фута на полтора.
Я вынула ее из рамы и завернула в плед, — просто сказала Элизабет, открыто глядя в лицо мужа. — Если я сейчас выеду, то через полчаса буду в горах на развилке. Там оставлю машину. Еще минут пятнадцать до Трона Вождя. Положу картину, возьму Сэди и сразу назад. Самое позднее в одиннадцать мы уже будем здесь. Позвони доктору Томпсону и попроси его никуда не уходить из дома в это время.
— Ты думаешь?. . — испуганно вскинулся Фред Дэвис.
— Не знаю, но ты же видел фотографию ... От такого негодяя всего можно ожидать, так что обязательно позвони доктору Томпсону. Он ведь не только терапевт, но и вообще очень хороший врач.
— Хорошо, — сглотнув комок в горле, согласился Фред. — Я позвоню.
Глаза его подозрительно заблестели. Он поцеловал жену в щеку и сказал:
— Ты там поосторожнее с этим ублюдком. Не спорь с ним.
— Надеюсь, что мне с ним не придется увидеться. Зачем ему в моем лице лишний свидетель?
Элизабет вывела из гаража свою машину, маленькую двухместную "хонду" с откидным верхом, ободряюще помахала мужу рукой и уехала.
Потянулись долгие часы ожидания. Фред, не в силах усидеть на месте, бесцельно метался по дому, выходил на порог и смотрел на вздымающиеся вдалеке Скалистые горы, словно мог увидеть там свою дочь и жену. Иногда ему казалось, что он совершил ошибку, что надо было подключить полицию. Но потом он вспоминал, что единственная дорога, по которой можно заехать в горы, прекрасно просматривается сверху и подобраться к развилке дороги незамеченным просто невозможно. Любой человек, направляющийся в горы, будет виден сверху, как на ладони. Нет, он совершенно правильно поступил, что пошел на сделку с похитителем. Тому ведь нужны только деньги. Он получит картину и отпустит девочку целой и невредимой.
Фред уговаривал себя до одиннадцати, потом до двенадцати. По истечении еще часа одинокий, зловещий удар старинных часов прозвучал, словно гонг, означающий, что прежняя безмятежная, мирная жизнь кончилась и надежд на ее возвращение больше нет. Фред снял трубку телефона и набрал номер начальника полиции Стоунвилла. Пол Стивене был старым знакомым Фреда. Пол начинал свою карьеру в полиции с самого низа и прошел путь от рядового полицейского до начальника полиции города благодаря исключительной честности и трудолюбию. Сам Стивене не путал понятия честности и порядочности. С его точки зрения, это были совершенно разные вещи, хотя в понятие порядочности обязательно входило понятие честности как один из компонентов. Честность же Пол Стивене понимал очень просто: если ты уж взял взятку у кого-то, то обязательно отработай ее — выполни то, о чем тебя этот человек просит. А если не можешь выполнить его просьбу, то верни деньги. Это простое и четкое представление о честности и неукоснительное следование ему в течение всей своей службы в полиции Стоунвилла и помогли Полу Стивенсу завоевать симпатии как рядовых граждан города, так и членов его муниципалитета. Сейчас Фред звонил Полу Стивенсу, зная, что тот сделает все от него зависящее, чтобы найти Сэди и Элизабет.