Портреты
Шрифт:
– Ой... а вы мне не можете ее рассказать, месье? – Гастон устроился поудобнее и, подперев подбородок рукой, выжидающе поглядел на Макса.
– Ну что ж, попробую. Персефона как-то раз бродила по горам с друзьями и отстала от них, залюбовавшись прекрасным цветком нарцисса. Тут из-под земли в повозке, запряженной вороными конями, появился Гадес, властелин подземного царства, князь мертвых.
Гастон поежился и погрустнел.
– Он забрал с собой Персефону, а ее мать, услышав крики дочери, бросилась ее искать. Но она не смогла ее найти и страшно опечалилась.
– А почему же он сразу так не поступил? – поинтересовался Гастон, который любил справедливость.
– А-а, дело в том, что Гадес был его братом, и он хотел, чтобы тот был счастлив. Но все же он не мог допустить, чтобы вся земля мучилась только из-за того, чтоб его брат не был одинок.
– Этот Гадес, наверное, здорово рассердился, что ему надо отдать Персефону.
– Он очень опечалился, потому что любил ее. Но он заставил ее проглотить гранатовое зернышко, потому что знал, что тогда она обязательно вернется к нему. – Макс многозначительно посмотрел на меня, и я улыбнулась.
– Ну и дальше, месье? – нетерпеливо спросил Гастон.
– Персефона вернулась к матери, которая, конечно, страшно обрадовалась. Но когда она узнала, что Персефона съела зернышко, она снова огорчилась, поняв, что дочь снова ее покинет. Тогда Зевс послал нового гонца, на этот раз к своей матери, и попросил, чтобы та договорилась с Деметрой, что Персефона будет спускаться под землю на четыре месяца в году, и тогда природа будет умирать, но зато, когда она будет возвращаться к Деметре, земля снова будет становиться плодородной. И вот потому у нас бывает зима.
– Вот это да! – воскликнул Гастон, – значит, вот почему вы назвали мадемуазель Персефоной, – она приезжает сюда, когда хорошая погода, а когда холодно – живет в Англии. А я, как печальная мама, скучаю, пока ее нету, и жду, чтобы кончилась зима. А вы, месье...
Макс кивнул, а я рассмеялась и сказала:
– Перед тобой Гадес собственной персоной, но он еще не привык к своей роли. Может, искупаемся?
Мы провели почти полдня у реки, и потом поехали в Бомон и зашли в кафе «Табак», где я купила Гастону обещанное мороженое, а мы с Максом выпили кофе. Мы немного посидели там, болтая с Гастоном, а Макс с удовольствием курил, смотря и слушая. Потом он пошел посмотреть старую церковь тут же на площади, и, когда вернулся, мы заказали еще кофе, на этот раз с коньяком. Но как только тени стали длиннее и протянулись вдоль деревенской площади, мы все же заставили себя подняться и отвезли Гастона в Сен-Виктор.
Мы шли втроем по дорожке, которая вела к его дому. Гастон, идя между нами, нес свой самолет и напевал забавную песенку, когда я увидела мадам Клабортин. Она постояла у двери, а потом направилась к нам. Она явно спешила и была озабочена. Заметив нас, она замедлила шаг и остановилась.
– Boпjour, мадам,
– Гастон! – вдруг сказала она сердито. – Где ты пропадал целый день?
– Я как раз шел домой... – озадаченно ответил мальчик. – А что такое? Я был с...
– Сейчас же домой, Гастон.
– Oui, – кивнул он, недоуменно пожав плечами. День сразу перестал казаться веселым, как будто туча закрыла солнце и подул ледяной ветер. – Спасибо, мадемуазель, месье. Было очень весело.
Он хотел что-то еще добавить, но мадам Клабортин схватила его за предплечье и потащила за собой, не произнося больше ни слова.
Макс, вероятно, почувствовал, что я удивлена, потому что спросил:
– Что все это означает?
– Честно говоря, просто не представляю себе, – ответила я, – прежде она никогда не бывала грубой. Не понимаю. Ты думаешь, что-нибудь, правда, случилось?
– Не знаю. Может, она растерялась, увидев тебя с мужчиной?
Он произнес это спокойно, но я увидела, что он тоже озадачен.
– Возможно, ты прав. Но все же странно...
– Ничего, Клэр. Не стоит беспокоиться. Что бы там ни было, Гастон завтра нам все расскажет. Наверное, какие-то семейные проблемы. Поедем домой.
На следующий день Гастон не появился, и к вечеру я уже так беспокоилась, что не могла сосредоточиться на работе. Я подошла к Максу, который писал статью в graпde piece.
– Макс?
– Да? – он рассеянно поднял глаза, но потом заметил, что я взволнована, и спросил: – В чем дело, Клэр?
– Как ты думаешь, может, мне сходить к Гастону домой? Он ни разу не пропускал урока за все время, что мы с ним знакомы, во всяком случае без предупреждения.
– Послушай, милая, я не думаю, что стоит тревожиться, но, если тебе станет легче, конечно, сходи.
– Хорошо. Может быть, мадам узнала, что ты живешь у меня, и не хочет, чтобы Гастон мешал?
– Скорее она не хочет, чтобы он был свидетелем того, что, как ей кажется, здесь происходит, – сказал он сухо.
Я улыбнулась.
– Сомневаюсь, чтобы у нее хватило воображения. И все же, если я узнаю, мне будет спокойнее. Я скоро.
– Не спеши.
– Спасибо, Макс. – Я быстро вымыла руки и ушла.
Я стучала в дверь Клабортинов, стараясь не волноваться, но когда мадам открыла, моя выдержка почему-то сразу же испарилась. Она смотрела на меня так, словно меня прислал сам сатана.
– Да, мадемуазель? – произнесла она тоже не очень уверенно.
– Простите, мадам, надеюсь, я вас не побеспокоила, но Гастон пропустил два урока подряд, и я разволновалась. Он не заболел?
– Нет.
– О, – только и сказала я, растерявшись еще больше. – Может быть, тогда я смогу с ним поговорить?